Обреченные попаданцы - [9]

— А что же вы не грохните его? Собрались бы городом и завалили зверюгу, — спрашивает орк.

— Я-ящер сильный. А так… он жрет двенадцать девок в год и защищает город от набегов разных и разбойников лютых.

— Когда он должен прилететь? — интересуется эльф.

— На за-закате, — мямлит мужчина.

Эльф поднимает глаза вверх. Солнце только-только начинает клониться к закату, поэтому у них еще есть достаточно времени, чтобы подготовиться.

— Траргок брось бяку, пока не измазался. Пойдем, осмотримся, да узнаем у девчонки — что и как.

Орк кивает и зашвыривает мужичка обратно в окно. Там слышится звон, сдавленная ругань и хруст сломанной мебели. Запах исчезает вместе с мужчиной.

Шаг за шагом орк и эльф приближаются к странному зданию без крыши. Могучая дверь слегка отодвинута в сторону. Траргок и Мирралат протискиваются в щель. Внутри утоптанная земля, круглые стены и миловидная девушка, чьи руки скованы тяжелой цепью. Эльф подходит к девушке и трогает ее плечо. Темнорусые волосы по плечи, простое серое платье не скрывает, а подчеркивает ладную фигурку. Из- под подола высовываются небритые ноги.

Девушка вскидывает на эльфа огромные голубые глазищи, смотрит за его спину и морщится:

— Дверь! Держите дверь, иноземцы!

Орк и эльф оборачиваются одновременно. Дверь из огромных бревен скользит в пазах, как легкая калитка и преграждает выход. Увы, ни бешенная ругань, ни удары могучей секиры не помогают — дверь словно сделана из стали и не поддается даже отточенному металлу.

— Глупцы, — шепчет девушка, — теперь дракон сожрет нас всех.

Орк продолжает бить в дверь. Он воин и не может просто так сдаться. Он должен победить эти тупые бревна. Эльф же на несколько мгновений застывает и потом поднимает вверх указательный палец, словно проверяет направление ветра. Знающие его спутники после такого знака стремились оказаться подальше от эльфа — это значит, что он задумал какую-то пакость. На счастье орка — он этого жеста не видит.

— Помоги-ка, — окрикивает эльф бушующего орка, подходит к девушке и поднимает чугунную цепь.

Один удар и чугунные змеи падают к босым ногам пленницы.

— Как зовут тебя, прелестница? — спрашивает эльф.

— Парася. Дочь сапожника Мухарта Лысого, — отвечает девушка.

— Раздевайся, Парася, спасать тебя буду! — после небольшой паузы говорит эльф и раскидывает перед девушкой плащ.

— Чего-о? — в один голос тянут и девушка, и орк.

— Ребята, ну что тут непонятного? — хмурится эльф. — Дракон же прилетает за красивой девственницей, так?

— Так, — соглашаются двое других пленников.

— Значит, у девушки есть небольшой недостаток, который запросто может быть исправлен мужским достоинством. Так что… раздевайся! — эльф расстегивает ремень.

— А по-другому нельзя? — спрашивает девушка.

— Можно, — бурчит орк, — можно тебе нос сломать и уши оборвать, тогда ты будешь не самой красивой девственницей этого города.

— Да?

— Да! — хмыкает орк и улыбается одной из своих фирменных улыбок, от которых стынет кровь у людей, а у коров сворачивается в вымени молоко.

Девушка вздыхает и начинает развязывать поясок на платье…

История четвертая, в которой не все эльфы оказываются одинаково полезны

Парася чуть подтягивает подол, поднимая его до коленей, и в этот момент передумывает. Конечно, умирать тоже не хочется, но и отдаваться первому встречному? Даже без песни под окном?

— Может, вы споете серенаду, или балладу какую? У меня все же это первый раз…

— Милая, у нас мало времени. Я спою… потом… Если захочешь… а сейчас ложись и получай удовольствие.

Девушка опускает подол и отворачивается, демонстрируя полную готовность плюнуть на всю страсть эльфа. Она предпочитает его огненную похоть смерти.

Эльф поднимает глаза к безоблачному небу, как будто задает вопрос древним богам. Кто их разберет — этих девушек? Ей выход предлагают, а она…

— Похоже, что твоя услуга пришлась не ко двору. Дай я ей нос сломаю! — подрыкивает орк.

— Не надо, Траргок, я справлюсь сам. Нет такой девушки, которая не раздвинула бы ноги перед Мирралатом, — хвастливо заявляет эльф и продолжает раздеваться.

— А те семеро красавиц из Новарута?

— Не считается! Они любят только женский пол.

— А те двое из Стоунтауна?

— Тоже не считается — они дали обет воздержания, и я не смог преступить через иную веру.

— А та старуха из Тропотану?

— Отвернись, мой друг, и не смущай своим присутствием юную деву! — не выдерживает эльф.

Девушка все так же стоит, повернувшись к стене, когда сильные мужские руки обхватывают ее и ладони ложатся точно на сочные возвышенности, предназначенные для кормления детей. Она пытается вырваться, но не тут-то было. Эльф стреляет коленями под ее коленные чашечки, и она теряет равновесие. Падает как раз на расстеленный плащ.

— Вот, половина дела сделана, а дальше — дело эльфийской техники, — хохочет эльф.

Девушка пытается вырваться, но вместе с тем ощущает, как ей хочется поддаться этому сильному телу, как хочется перевернуться на спину и обхватить красивого остроухого мужчину за спину, как хочется впустить его в себя.

Его смех превращается в подрыкивание, когда он вытягивается на ней. Его природное оружие, будто копье из мифрила, толкается в нее сзади через ткань платья. Она извивается, потеряв голову от ощущения того, какой он большой. Эльф не щадит — окольцовывает мускулистыми руками, прижимая ее слабые руки к бокам.