Обреченные на смерть - [25]

Со всей искушенностью в голосе Каллен сказал:

— Нет.

— Я скажу вам. После этого вы перестанете удивляться.

Нет, подожди. Он любил удивляться. Любопытством и умением удивляться он зарабатывал себе на жизнь. Способность удивляться была его гражданским правом, неотъемлемым правом гражданина и человека. О нем даже песню пели — «Счастливый любопытный». Джо Данте начала искать что-то среди ботинок, туфель и других «инструментов» для имитации звуков. Наконец у нее в руке оказалась пачка иностранных сигарет.

— Вы хорошо знаете идиш?

Каллен не сдержался и рассмеялся:

— Моя сестра одно время встречалась с парнем, который учился на раввина. У нее с ним ничего не получилось, но она неплохо знает идиш. Фарбландьет — значит потеря, безнадежная потеря. Вот какой я ученый.

Сигареты назывались «Шелковый отрез» и считались весьма изысканными. Каллен сразу же узнал их, и вот почему — он читал как-то раз в журнале «Роллинг Стоун» о Шин О’Коннор, курившей, как утверждал обозреватель, только эти сигареты, о которых Каллен никогда раньше не слышал. Через несколько дней он зашел в табачный магазин в Гринич Вилидж и, зная, что там продаются разные иностранные сигареты, попросил продавца дать ему «Шелковый отрез», просто чтобы посмотреть на пачку. Значило ли это, что Каллен был утонченным человеком или он просто был любопытным?

(Вопрос: Кто курит сигареты «Шелковый отрез»?

Ответ: Шин О’Коннор.)

Каллен не мог не спросить ее:

— А вы-то сами определились?

Джо Данте вытащила из пачки сигарету, стала зажигать спичку, сломала ее, чиркнула другую и прикурила сигарету. Она выпустила дым изо рта.

— Что с вами, Джо Каллен? Почему вы так враждебны ко мне?

— Потому что я сам чувствую себя несколько потерянным. Фарбландьет. Я правильно произношу это слово? Вот только подумайте: уполномоченный департамента полиции принуждает офицера полиции заниматься с ним сексом, а она даже не рассказывает об этом своей близкой подруге. Такого быть не может. Вы утверждаете, что Дженни вам ничего не сказала, а я говорю, что вы врете. Возможно, вы скрываете от меня правду из-за того, что она не только рассказала вам об этом, но и сказала, кто заставил ее делать это. Возможно, вы врете потому, что именно вы заставили ее делать это. Почему вы сделали это, я не знаю, но ведь, в принципе, все возможно. Я старый человек и знаю, что все возможно в этой жизни. В любом случае вы врете. Я впервые вижу вас, я не собираюсь арестовывать вас, а вы мне врете. Поэтому я в растерянности, фарбландьет, а когда я фарбландьет, я обычно настроен враждебно.

Киномеханик сообщил Данте по внутреннему телефону, что следующий эпизод фильма уже готов к показу. В этом эпизоде актриса, похожая на Ким Бесинджер, бежала уже по твердой почве, скрываясь от своих преследователей. Джо Данте попросила киномеханика подождать одну минуту. Каллену она сказала:

— Завтра хоронят Дженни. Вы будете на похоронах?

— Конечно. Почему бы и нет? Я почти не знал ее.

Она потянулась к нему, они были почти рядом, но она не дотронулась до него.

— Пожалуйста, не надо. Я очень переживаю.

— Может быть, вы будете меньше переживать, если расскажете мне все.

Она смотрела, как догорает ее сигарета.

— Завтра.

— Вы будете переживать всю ночь до самого завтрашнего утра. Расскажите мне сейчас.

Джо Данте резко подалась вперед. Каллен подумал, что она теряет сознание, и поспешил подхватить ее, чтобы она не упала. Но она просто согнулась, чтобы снять свои ботинки. Потом сняла и носки. Все это время во рту у нее была сигарета. Она прищурила один глаз, чтобы туда не попадал дым. Собиралась ли она снять рубашку, джинсы, лифчик и станцевать на столе? Рассказала бы она потом об этом своей подруге, с которой на пару снимает квартиру, если бы у нее была такая подруга?

Джо Данте ступила в «яму», наполненную песком и гравием.

— Есть один человек…

— Да?

— Он будет там завтра.

— В самом деле?

— Я лучше не буду называть вам его имени, а просто покажу вам его, когда увижу его там. Так будет лучше для меня.

— Почему?

Джо Данте сделала последнюю затяжку и погасила сигарету в песке.

Она положила окурок в алюминиевую коробку из-под кинопленки, с верхом набитую окурками, все они были тщательно погашены.

— Пощадите меня, — сказала Джо Данте.

— Я на службе, — сказал Каллен. — Расследуется сложное дело. Полицейские не знают пощады. Мы задаем вопросы, на которые не всегда получаем ответы. Иногда мы арестовываем людей или предлагаем им нанять адвоката. Все очень просто.

Джо Данте обняла себя руками:

— Вы опять начинаете?

Каллен подошел к краю «ямы». Почему у него такое чувство, будто все это происходит в кино, а не в реальной жизни?

— Если вы подвергаетесь опасности, Джо, я могу помочь вам, могу обеспечить вашу безопасность. Если же единственной опасностью для вас являюсь я и мои вопросы, и вы просто хотите ввести меня в заблуждение, выиграть время, а потом исчезнуть, то я уверяю вас, что не успокоюсь, пока не найду вас.

Это было преувеличением: он успокоится, он спокойно пойдет по следу своей искушенной жертвы. Но все это было как в кино.

— Я не ввожу вас в заблуждение. Завтра. Пожалуйста, — она сделала шаг вперед, потом еще один шаг и оказалась в центре «ямы» с песком и гравием. «Яма» была не очень большой, но казалось, что Джо Данте находится где-то очень, очень далеко.