Обреченные эволюцией, или Новые приключения мусоров - [18]

На этот раз Рогов благоразумно не стал дразнить служивых паспортом, а, напустив на себя как можно более важный вид, поинтересовался, почему у одного из солдат не застегнут крючок на воротнике шинели:

– Совсем распустились тут! По возвращении в часть доложите старшему, чтобы вас наказали”!

Несмотря на то что виновник нарушения формы одежды, крикнув “Виноват!”, торопливо застегнулся, но служебное удостоверение предъявлять все же пришлось. На этот раз старший патруля взял корочки и, старательно шевеля губами, долго вчитывался в них. Когда Вася уже прикинул, через какой забор он будет прыгать, спасаясь от преследования, старший протянул документ обратно и четко козырнул:

– Виноват, ваше благородие. Обознались!

– И с кем это вы меня изволили спутать? – высокомерно осведомился Рогов. – Не с Буншей ли Иваном Васильевичем, царем самозванным?

– Никак нет, господин лейтенант! Буншей не могем знать! Приказ имеем лазутчиков шукать. Из “неуловимых мстителей”.

– И что, вы думаете, у них есть мандаты с названием этой фирмы? – удивился оперативник. – Или на лбу звезда горит?

– Никак нет-с! – замотал головой старший патруля. – Но, говорили, им годков мало…

– Как мне? – хмыкнул Вася. – Так лучше вы, господа, у кабаре ищите. Там молодежи много. Знаете, надеюсь, как туда пройти?

– Известно дело, – подтвердил старший, махнув в сторону рукой, – тута по улице шагов триста будет. Но, извиняйте, господин офицер, у нас другой маршрут.

– Ну, раз другой, – милостиво согласился Рогов, – тогда с Богом, несите службу, как предписано уставом, “бодро, ничем не отвлекаясь”.

– Рады стараться, ваше благородие! – снова молодцевато козырнул старший, вытянувшись во фрунт.

Но Вася уже направился в сторону казино.

Буба из Парижа

Вполне понятное любому бизнесмену недовольство генерального директора издательства “Фагот” Василия Акакиевича Трубецкого не знало границ.

Сначала его дважды немотивированно оскорбил какой-то милицейский стажер, затем оказалось, что никто не собирается возбуждать по этому вопиющему факту уголовное дело, а напоследок бизнесмену дали от ворот поворот в райуправлении, куда Трубецкой явился отстаивать попранные гражданские права и где он провел три часа в пропахшей бомжами клетке в ожидании аудиенции начальника.

Такого удара по своим чести и достоинству генеральный директор не ожидал.

Но Трубецкой не сломался, а взял себя в руки и усилил борьбу за дисциплину на вверенном ему урюпинскими партнерами предприятии.

Для примера он уволил нескольких младших редакторов, наложил справедливые штрафы на всех сотрудников отдела реализации, в очередной раз не выполнивших утвержденные и согласованные планы продаж, вышвырнул на улицу своего второго заместителя, не сумевшего купить права на издание суперпопулярной серии книжек “Гарри Потцер”, где повествовалось о хитром еврейском мальчугане, рассказывавшем всем, что он волшебник, разогнал отдел маркетинга и вдвое урезал зарплату халявившим уборщицам.

Но измученная душа издателя на этом не успокоилась и продолжала требовать справедливости.

Когда кончились подчиненные, владелец “Фагота” попытался наехать на любовницу, потребовал у нее отчет за потраченные деньги и даже махнул кулачком, но встретил отпор в виде хорошего удара тефлоновой сковородой по плешивой голове и упреков в скаредности. Что-что, а здесь любовница была в своем праве. Василий Акакиевич действительно был экономен сверх всякой меры. Если посчитать сумму, на которую он одарил свою полюбовницу за год, то выходило чуть более пятисот долларов.

Корыстолюбивая содержанка также прикинула собственную выгоду от общения с Трубецким и выставила того вон.

Генеральный директор долго стучал в дверь и требовал, чтобы любовница вернула все его подарки, но наглая дамочка лишь выбросила на лестничную площадку злополучную сковороду, а косметику и пару маечек, купленных чуждым расточительности издателем в “секонд-хэнде”, оставила себе.

Оскорбленный в лучших чувствах и практичный Василий Акакиевич поплелся домой, не забыв, разумеется, прихватить сковороду и вручить ее законной супруге в качестве неожиданного презента. Неожиданного вдвойне, ибо изделие фирмы “Тефаль” было покрыто толстым слоем подгоревшего жира, на который расстроенный генеральный директор не обратил внимания. А мадам Трубецкая, зная мужа давным-давно, подумала, что супруг нашел эту сковороду на помойке, и тоже врезала Акакиевичу предметом кухонной утвари в дыню, попав практически по тому же месту, что и любовница.

В общем и целом, события в жизни несчастного издателя приобретали какие-то фантасмагорические очертания.

* * *

Пши-ик! И, блеснув вспышкой, “поляроид” выплюнул небольшой листок.

– Что же вы делаете, господин хороший? – удивленно уставился на Васю упитанный одессит, только что нежно целовавший в черный носик маленькую собачонку. – И зачем, спрошу я, вы пугаете бедное животное? Или так теперь поступают в мало-мальски приличном обществе?

– Тяф! Тяф! – поддержала претензии хозяина его пассия.

Вася потряс проявляющимся фотоснимком словно веером.

– Ах, не извольте беспокоиться, господин Касторский, – миролюбиво улыбнулся он, – это всего лишь работа. Обычная рутина… Разрешите представиться: Василий Рогов, собственный корреспондент газеты “Ле Фигаро” на юге России.