Обреченные души. Раздор - [14]

— Отпусти, отпусти меня, сволочь! — закричала вдруг отчаянно Верлина, впиваясь ногтями в шею похотливого купца.

— Ах ты, бесовская сучка! — заорал во всё горло Биеруш, ударив девушку снова по лицу. Затем он разъярённо встал со стула, сбросил со стола всё, что на нём было, и уложил на него девушку спиной, срывая с неё оставшуюся одежду. Верлина, продолжавшая кричать и отбиваться, получала всякий раз тумаков от бесцеремонного насильника. И как только Биеруш уже захотел отнять у бедняжки невинность, очередной раз ударив её по лицу и, сжав яростно её бедро, он неожиданно получил тяжёлый удар по печени, отчего упал на колено и, задыхаясь, взревел от боли, щедро разбрасываясь проклятиями и ругательствами. Гудящая и хохочущая нетрезвая толпа попыталась схватить нападающего, но тот стремительно выхватил из-за пояса большой охотничий нож с зазубринами и приставил к горлу купца.

— Ещё хоть шаг в мою сторону и я перережу ему глотку! — угрожающе предупредил незнакомец толпу, не снимая с лица капюшона.

Биеруш трусливо смотрел на сталь около своего горла, но продолжал, сквозь зубы, ненавистно браниться и угрожать:

— Теперь тебя ждёт плаха, ублюдок, поверь, теперь ты…

— Молчать! — приказал незнакомец, приложив вплотную лезвие к горлу Биеруша. — Ты, — бросив строгий взгляд в сторону обнажённой девушки, что беспомощно лежала возле стола и отчаянно рыдала, — потребовал он, — поднимайся и уходи отсюда, скорей!

Верлина медленно поднялась с пола и, с трудом прикрывшись изорванной одеждой, побежала к выходу, как вдруг, её схватил за талию и шею громадный широкоплечий смуглый верзила с чёрной бородой, густыми вьющимися чёрными до ушей волосами и шрамом на крупном, похожим на чекушку, носе. Бандит иступлённым взглядом окинул несчастную и ненасытно провёл языком по её шее, наслаждаясь запахом и мягкостью молодой кожи. Затем громила просунул одну свою огромную руку между бёдер своей заложницы, а другой обхватил подбородок бедняжки, который был просолён слезами.

— Эй, ты! — вяло буркнул в сторону незнакомца верзила, покосившись на него одним открытым пьяным глазом, — убери нож, или я сверну этой девочке шею! — потребовал он.

Мужчина продолжал держать нож в руках.

— Думаешь, я шучу?! — раздражённо протянул громила, жутко улыбнувшись вслед за словами. Видя, что его приказ не вызвал ни каких эмоций, бандит крепко сжал промежность девушки. По таверне расползся истерический женский вопль.

— Бросай, или ей будет ещё больнее, — с ядовитой усмешкой, повторил верзила.

Незнакомцу больше ничего не оставалось сделать, как сдаться. Он яростно вонзил нож в стол. В следующий момент толпа, будто бы стая голодных псов, сорвавшихся с цепи, накинулась на него, беспорядочно нанося ему удары. После того как Биеруш поднялся, незнакомца схватили и поставили на колени перед ним, что есть сил купец с размаху ударил кулаком по лицу своего обидчика.

— На что ты рассчитывал, червяк, когда ножом махал?! — взбешённо прокричал купец над его ухом.

Сердце незнакомца обуревала ярость, но как бы он ни пытался вырваться, всё было тщетно.

— Да не дёргайся ты, — прозвучал колкий голос из толпы.

Биеруш сбросил капюшон с лица незнакомца, под которым скрывались серо-зелёные глаза, соколиные густые брови, слегка островатый нос и светло-русые прямые волосы почти до плеч.

— Геройствовать, значит, захотел, — прошипел с коростной улыбкой купец. Заложник поднял невозмутимый ожесточенный взгляд, за что Биеруш, ударил его ногой по рёбрам.

— Как опрометчиво и глупо, — возмутился купец.

— Да пошёл ты! — бросил с презрением в ответ незнакомец.

Глаза Биеруша запылали свирепостью, отчего он вырвал из стола нож и рукоятью разбил пленнику бровь.

— Ты вправду думал, что сможешь спасти эту маленькую шлюшку? — продолжал глумиться купец.

— Не смей её так называть! — сквозь зубы, с колкостью в суровом взгляде, пригрозил незнакомец.

— Вы смотрите, какой грозный птенчик попался, — саркастически произнёс в ответ Биеруш и истерически засмеялся, а вслед за ним залилась хохотом и вся нетрезвая толпа. — Если ты ещё не понял, все эти служанки — предметы общего пользования, они это знают, и им некуда деться. А ты, между прочим, нарушаешь порядок, не говоря уже о том, что совершил нападение на меня. Видать, долго тебе придётся в кандалах гнить, — злорадствовал купец.

— Гнусный мерзавец, — с омерзением протянул заложник, плюнув в лицо обидчику сгустком крови.

— Да как ты посмел! — неистово рявкнул Биеруш, вонзив незнакомцу нож в плечо. Кровь просачивалась через рану, лелея холодную сталь охотничьего ножа. После этого купец рукавом вытер пот с лица и, сев возле пленника, закурил туго набитую махоркой папиросу.

— Коль эта шлюшка, для тебя так много значит, может тебе выкупить её? — предложи Биеруш. — Хотя, у тебя вряд ли найдётся столько денег, — с издёвкой проговорил купец и высыпал пепел от папиросы на голову заложнику.

— Помешанный ублюдок, — выдавил сквозь судорожную злобу и боль незнакомец.

— А ты, видать, любишь боль, — усмехнулся купец, медленно вынимая охотничий нож из кровоточащей раны на плече заложника. — Полюбуйся на свою любимую шлюшку в последний раз, ибо, когда ты умрёшь, я позабавлюсь с ней, а может и не только я! — приставив остриё ножа к горлу незнакомца, пообещал Биеруш, пуская клубы дыма ему в лицо. Но как только он захотел нанести смертоносный удар, раздался звон разбитого стекла — в толпу залетела стрела с привязанным к ней небольшим мешочком, из которого клубами валил едкий угольно-серый дым, сводивший мускулы и щиплющий глаза и нос. Вскоре таверна опустела, внутри остались лишь те, кто замешкался и надышался сонной отравы. Когда дым рассеялся, высокая стройная фигура женщины в чёрном льняном плаще с накинутым на голову капюшоном, из-под которого выглядывали каштановые кудри, забряцала железными бляшками на кожаных сапогах по дощатым полам заведения. На поясе за плащом можно было разглядеть две бордовые узорчатые ручки охотничьих ножей. Из-за спины дружно смотрели стрелы с вороньим оперением, а в руках был узорчатый ивовый лук матово-зелёного цвета.