Обреченная невеста - [24]

Кучер подстегнул лошадей, и они помчались галопом по неровной пустынной дороге.

Глава восьмая

Спустя три ночи, Флер одиноко сидела в спальне «Малой Бастилии» и смотрела в открытое окно.

За окном сгущались сумерки. Темно-зеленое море накатывало на берег свои волны, которые пенились на валунах у подножия мрачных скал. Пурпурно-красное небо постепенно становилось темным и сумрачным. Одна за другой появлялись звезды.

Этот внешне неприятный и суровый оплот маркиза де Шартле имел свою внутреннюю прелесть, что Флер быстро оценила, и это немного утешало девушку. Собственно, других утешений здесь и не было: она была одинока, еще более одинока, чем в своей прошлой жизни.

Но тем не менее ее план спастись от насильственного замужества с Чевиотом как будто удался. Какой бы шум ни поднялся в доме де Виров по поводу ее бегства, сюда, в этот уединенный приют, не долетит ни звука. Хлопотливая и деятельная Молли оставалась с ней всего двадцать четыре часа, и этого оказалось ей достаточно, чтобы устроить свою хозяйку и попросить госпожу Лезер, жену смотрителя, принять мисс Родни на свое попечение. С этим она и уехала в Лондон.

Прощаясь, Молли начала извиняться за то, что не остается с Флер, но та в своей деликатной манере просила ее ни о чем не беспокоиться. Она понимала, что любовь в образе Ноггинса, как магнитом, тянет Молли назад в город. Возможно, госпожа де Вир уволит ее с работы, но Молли быстро найдет другую, и Ноггинс уйдет с ней. По крайней мере так ей обещал.

С тоской смотрела юная леди, как уезжает Молли, понимая, что с ней теряется последняя ее связь со старым домом.

Супруги Лезер, как могли, старались услужить ей. Джекоб Лезер, добродушный человек, некогда служил у маркиза дворецким, а его жена Лотти добросовестно полировала мебель и столовое серебро, а также стирала пыль с дорогих картин, гобеленов и тысяч книг, которые когда-то читал эрудированный маркиз.

Супруги Лезер жили здесь лишь с тех пор, как Люсьен де Шартле женился на Элен, поэтому о прошлой жизни леди Родни в «Бастилии» ничего не знали. Но для бедной Флер было большим утешением жить с этими добрыми людьми, которые говорили о ее матери как о замечательной и красивой женщине.

– Она была вылитая вы, мисс, – часто повторяла ей госпожа Лезер.

Как только Флер почувствовала, что восстановила необходимые душевные и физические силы, она решила, что должна сама зарабатывать себе на жизнь. Первым делом ей нужно было избавиться от образа Флер Родни, чтобы кузина Долли никогда не смогла ее найти. Нужно было взять другое имя.

Она закончила ужин, который подала ей госпожа Лезер, и теперь сидела в ночной рубашке, украшенной английской вышивкой и отделанной голубыми лентами. В этом одеянии она выглядела молодой и хрупкой. Ее пышные волосы только что расчесала госпожа Лезер, и они ниспадали на плечи.

– Мое женское сердце разрывается, когда я вижу вас такой несчастной, – говорила добрая женщина, – это ужасный позор так обращаться с вами. Но теперь вы можете не бояться. Если кто-нибудь и приблизится к дому, то мы с мужем спрячем вас. Здесь под домом много тайников.

Истосковавшись за последнее время по любви и пониманию, Флер разрыдалась на руках у этой доброй женщины. Как же она должна распорядиться своей молодостью? Постепенно девушка пришла к выводу, что такой вопрос за один вечер не решить.

Неожиданно она услышала звуки мелодии, доносившейся от компании рыбаков. Они пели какую-то веселую песню, и Флер отметила, как здорово быть веселым и свободным. Она позавидовала бедным рыбакам, она, которая еще несколько месяцев назад не завидовала никому на свете.

– Конечно, мама никогда не отправилась бы без меня с папой в Париж, если бы знала, какая судьба меня ждет, – размышляла несчастная девушка.

Но, увы, время вспять повернуть невозможно. Флер опустилась на колени возле своей кровати и помолилась, как она это всегда делала перед сном. Затем погасила свечи и легла на подушку, решив завтра узнать у супругов Лезер, сможет ли найти в этой местности работу гувернантки. Она довольно неплохо освоила несколько ремесел, особенно хорошо ей удавались игра на клавикордах и вышивание.

Вероятно, было около полуночи, когда она услышала лай цепных собак в западной части двора. Послышались топот копыт и мужские голоса. Флер окончательно проснулась и села на кровать, сердце ее бешено колотилось. Она зажгла свечу, завернулась в халат и одела на голову муслиновый чепец, потом подошла к двери и прислушалась. В душу Флер начал заползать страх. Неужели ее убежище раскрыто? Не дай Бог, если Молли предала ее и рассказала кузине Долли.

Пока она терялась в догадках, послышались шаги, потом дверь резко открылась и в комнату влетела Лотти Лезер. Это была полногрудая женщина с пухлым добрым лицом, но сейчас ее лицо было мертвенно-бледным и ничего не выражало. Ее била крупная дрожь. Ночной колпак на голове съехал набок, обнажив седые волосы, накрученные на папильотки. В трясущихся руках она держала свечу, воск с которой капал на пол.

– О мисс… мисс, – запинаясь проговорила она. От румянца на щеках девушки не осталось и следа.