Обреченная - [15]

Впервые систему Малейвы исследовал двадцать один год назад корабль «Джеймс П. Тальяферро». Результаты экспедиции взволновали научное сообщество по двум причинам: Малейва-3 оказалась имеющей жизнь планетой и вот-вот должна была столкнуться с залетевшим в эту систему газовым гигантом. Собрали экспедицию под руководством Найтингейла, которая отправилась туда под фанфары и с широким обсуждением в прессе.

Другие люди, по-видимому, более квалифицированные, тоже рвались возглавить экспедицию. Академия заявила, что Найтингейла выбрали потому, что он был энергичным и при этом чрезвычайно здравомыслящим человеком. У него не было опыта в изучении биосистем, принципы организации которых не известны, но такого опыта не было ни у одного из кандидатов. И пусть он был моложе некоторых из тех, кого Академия предпочла бы увидеть в роли кандидата — но вышло так, что Рэнделл женился на дочери члена комиссии.

Однако экспедиция провалилась, и ответственность за это легла на Найтингейла.

То, что произошло с ним на Малейве-3, несомненно могло случиться с любым. Однако когда Хатч прочитала некоторые нападки на его здравомыслие и умение осуществлять руководство, тонко завуалированные намеки на его трусость, она поняла, почему Найтингейл решил не лезть на вершину горы, а выпал из поля зрения.

* * *

Невозможно привыкнуть к серым туманам гиперпространства, где сверхсветовые корабли дрейфовали вперед словно бы небрежно, но быстро. Путешественники, глядевшие в телескопические камеры, чувствовали себя так, будто продвигаются сквозь плотный смог со скоростью несколько километров в час.

«Уайлдсайд» спокойно скользил в тумане, и Хатч без труда представила себе, что находится, например, в Ньюфаундленде, летит над Атлантикой, и вот-вот раздастся звук ревуна. Она настроила замаскированные под иллюминаторы экраны, предназначенные для того, чтобы пассажиры любовались красотой горных пейзажей, видами городов или еще чем-нибудь в этом роде. Сидя в комнате отдыха, она смотрела на Лондон словно бы из кабины самолета. День был ясный, утро раннее, а погода — тихая. Падал снег.

Шел шестой день полета.

— А что там на самом деле? — спросил Сколари, подсевший к ней за ланчем.

— Ничего, — ответила она.

Он наклонил голову.

— Должно же быть что-нибудь.

— Ничего. Кроме тумана.

— А откуда тут туман?

— Водород и гелий. И еще несколько газов. Это в нашей вселенной есть неупорядоченности, а эта — холодная, торжественная.

— Как же так получилось? — осведомился он.

Хатч пожала плечами.

— Ничто крупное здесь не способно сформироваться. Это как-то связано со значением гравитационной постоянной. Физики утверждают, что настоящий вопрос заключается в том, откуда у нас планеты и звезды?

— А здесь есть отличие в силе гравитации?

Оба принялись за десерт. Хатч взяла ананас и банан с ломтиками сыра на тоненьких кусочках ржаного хлеба. Она пожевала, некоторое время обдумывала вкус, потом кивнула.

— Здесь значение гравитационной постоянный намного ниже, чем в нашей вселенной. Поэтому ничто не формируется. Хочешь взглянуть, на что это похоже?

— Разумеется!

Хатч приказала Биллу вывести изображение на экран передней телескопической камеры.

Лондон исчез, сменившись туманом.

Сколари наблюдал за этим несколько минут, потом покачал головой.

— Как будто я вышел прогуляться и иду быстро, а туман вокруг расступается.

— Если вообще идешь.

— Хатч, — проговорил он. — Догадываюсь, что сенсоры здесь не работают.

— Совершенно верно.

— Поэтому на самом деле ты не знаешь, есть там что-нибудь или нет. Впереди.

— Столкнуться с чем-нибудь невозможно в принципе, — заверила она. — Крупные объекты здесь не формируются.

— А как же другие корабли?

Она поняла, что на самом деле его это не беспокоит. Казалось, Сколари вообще ни о чем не тревожился. Но путешествие через гиперпространство зачаровало и озадачило бы любого. Особенно из-за ощущения медлительности. И из-за обманчивых теней в тумане. Их создавали прожекторы корабля, всего-навсего.

— Согласно теории, — сказала она, отвечая на этот вопрос в тысячный раз, — наш маршрут уникален. Мы создаем своего рода складку, посредством которой протыкаем пространство: она исчезает, когда мы выходим из нее. Поэтому столкновение с другим кораблем или даже встреча с ним исключены.

Вошел Найтингейл, заказал что-то в автобаре и подсел к ним.

— Интересный вид, — заметил он.

— Можно сменить.

— Нет, прошу вас. — Он смотрел зачарованно. — Это прекрасно!

Она взглянула на Сколари, который вгрызся в яблоко.

— Люблю все необычное, — произнес он.

Однако беседа сразу же угасла.

— Вы планируете вернуться на Пиннакль, Рэнди? — наконец спросила Хатч. — Или думаете принять другое назначение?

— Я в отставке, — ответил он таким тоном, что они сразу поверили.

И поздравили.

— Куплю домик в Шотландии, у моря, — продолжал он.

— В Шотландии? — удивилась Хатч. — Что же вы будете там делать?

— Там еще кое-где сохранилось пустынное взморье, — пояснил он. — А мне нравится уединение.

— И как вы будете проводить время? — не отставала Хатч.

Он налил себе кофе.

— Полагаю, в первый год я не буду делать ни-че-го.

Сколари кивнул.

— Наверное, это приятно. — Потом он заметил, что Найтингейла могли бы взять преподавателем в Техасском университете, и добавил, что очень неплохо было бы спустя столько лет снова встретиться с друзьями. — Рэнди, а вам не хочется написать мемуары? Ей-ей, это была бомба!