Обреченная - [76]

— И не придумали ничего лучше, как запугивать нас, да? — Я скрестила руки на груди. Хотя я его по-настоящему боялась, будь я проклята, если покажу это ему. — Идите и правьте вселенной с горы Олимп или чем там еще вы, шелудивые псы, занимаетесь. Делая мне больно, ты не добьешься ничего, зато потеряешь все.

Я отлично себя чувствовала до тех пор, пока Михаил не ответил мне холодно:

— Я добьюсь одной очень важной вещи. Второго Клинка Инициации.

— Алек… он выбросил его за борт…

— Нисколько не удивляюсь, что такая тупая девка, как ты, думает, что я поверю в эту нелепую байку. Алек не сделал бы такой глупости.

Проклятие! Он знает. Если Клинок представляет собой какое-то средство воздействия, нужно воспользоваться им сейчас.

— Я отдала его Алеку. Это все, что мне известно, помимо его слов. Но если Клинок все еще у него, только убей меня, и он наверняка выбросит его за борт.

Михаил не отступил. Он даже не перестал усмехаться.

— Несомненно, если я тебя убью, юный мистер Марлоу поступит глупо. Но я не собираюсь тебя убивать. Я буду тебя пытать, и это может тянуться очень долго.

Я вся похолодела.

— Что сделает Алек, чтобы спасти тебя от мучений? — Михаил склонил набок голову. Прищурился. Теперь я отчетливо видела в нем волка, даже лучше, чем если бы у него появились клыки и шерсть. — И когда он отдаст мне Клинок Инициации, это будет только начало.

В этот момент мне стало так страшно, что я перестала бояться. В мгновение ока меня охватила бешеная ярость. Михаил хочет меня пытать? Ну так я покажу ему, что такое больно!

Я с такой силой ударила его по лицу, что заныли кости в руке. На моей стороне была внезапность. Михаил отшатнулся. Я воспользовалась этим, чтобы вцепиться ему ногтями в глаза. Он завопил от боли, и это меня приободрило. Но я тотчас же потеряла преимущество. Михаил пришел в себя, схватил меня за руку и начал свирепо выворачивать ее назад, и мне показалось, что сейчас сломается кость. Я кричала и кричала, но никто меня не слышал. Другой рукой Михаил зажал мне рот, не столько чтобы заставить меня замолчать, сколько чтобы придушить. Он прижал меня к себе, спиной к своей груди, и наверняка услышал, как бешено колотится сердце.

— Ты за это заплатишь, — вкрадчиво пробормотал он мне на ухо.

Эта тварь упивалась чужим страхом, смаковала его, как другие — шампанское.

Его рука еще плотнее зажала мне рот, и я подумала, что он забыл о своем решении манипулировать Алеком и сейчас убьет меня просто для развлечения. И тут пароход затрясся.

Раздался очень странный звук — словно тысячи мраморных шариков покатились по каменному полу, но при этом звук был громче и насыщеннее. Вибрация передавалась нам через ступни, потом пароход содрогнулся, словно боялся так же сильно, как я.

На мгновение мы оба застыли, Михаил растерялся не меньше меня. Может быть, он пытался понять, что происходит, но у меня были более насущные заботы.

Я всадила локоть ему в живот, он согнулся пополам и ослабил хватку. Я вырвалась и побежала от него со всех ног, но недостаточно быстро. Михаил со своей нечеловеческой скоростью догнал меня за секунду и врезался в меня, так что мы оба покатились по полу. Он схватил меня за волосы, я закричала от боли и попыталась вырваться, но безуспешно. Будь у меня в руках Клинок Инициации, я пронзила бы ему сердце… и тут я вспомнила кое о чем получше. Свободной рукой я нырнула в карман и нашарила медальон матери Алека. Ее серебряный медальон.

Прижав медальон к ладони, я изо всех сил залепила ему пощечину, и не было на свете звука слаще, чем услышанный мною вопль боли. Он отшатнулся, прижав руку к покалеченной щеке. Я откатилась в сторону, с трудом поднялась на ноги и снова помчалась к двери в третий класс. Там будут люди, друзья и посторонние, и Михаил наверняка не тронет меня на глазах у толпы свидетелей. Но едва я успела взяться за дверную ручку, Михаил схватил меня за талию и дернул назад с такой силой, что я потеряла равновесие. Медальон выскользнул из потных пальцев и упал на пол. Я завизжала. Михаил перекинул меня через плечо, как будто я свернутый в трубку ковер.

— Ты мне заплатишь за все! — процедил он сквозь стиснутые зубы. Я беспомощно колотила кулаками по его спине. — Ты представления не имеешь, как дорого тебе придется заплатить. К тому времени, как я закончу, Алек будет умолять вернуть ему твои ошметки.

Он пинком распахнул дверь — зал для сквоша, успела подумать я, — втащил меня внутрь и швырнул на пол. Я подумала, что он моментально превратится в волка, но он просто стоял и даже не смотрел на меня. Он уставился в дальний угол помещения.

Я медленно повернула голову в ту же сторону и увидела… воду.

В том углу зала бурлила темная вода, напоминая источник рядом с утиным прудом в Морклиффе. Вода прибывала почти беззвучно, но непрерывно. Лужа в углу делалась все шире, она удвоилась в размерах за секунды, потребовавшиеся мне, чтобы понять, что это такое. Труба лопнула, что ли? Или в бассейне вода потекла через край? Я не понимала, с какой стати зал для игры в сквош заливает водой глухой ночью.

— Боже мой, — сказал Михаил по-русски. — У нас течь.