Образы войны в исторических представлениях англичан позднего Средневековья - [13]
В качестве второй причины начала войны Эдуард указал на военный союз между Францией и Шотландией, направленный против Англии. Более того, он открыто обвинил Филиппа Валуа в том, что он «подстрекал» шотландцев к восстанию против их истинного суверена.[66] О существовании франко-шотландского союза, направленного против Англии, упоминают многие историографы.[67] Например, Генрих Найтон отметил, что «король французский Филипп поклялся и дал слово, что он полностью уничтожит короля Англии и станет, осуществляя это, либо богатейшим, либо беднейшим королем в христианском мире. И все это потому, что король Эдуард весьма старался притеснить шотландцев».[68] Младший современник Найтона, писавший на рубеже XIV–XV вв., анонимный монах из аббатства Керкстолл не только сообщил о франко-шотландском союзе, но и рассказал о том, для чего этот союз был заключен Филиппом Валуа. Последний якобы «подстрекал шотландцев к мятежу против короля Англии» не из-за личной неприязни к Эдуарду III или своего дурного характера, а в надежде на то, что, пока король Эдуард будет занят войной с Шотландией, он сам сможет легче удерживать захваченные им английские земли «вместе с остальными наследственными землями короля Англии [то есть с узурпированным королевством Францией. — Е. К.]».[69] Еще для одного автора — каноника из Осни Джеффри Ле Бейкера, составившего свою хронику в середине XIV в., франко-шотландский союз являлся главной причиной Столетней войны. При этом он, в отличие от других хронистов (которые, ориентируясь на прокламации Эдуарда III, сообщают о том, что король Англии счел своим долгом выступить против «подстрекателя» Филиппа Валуа), указал, что сам «напыщенный тиран [Филипп Валуа. — Е. К.] пришел в ярость и объявил войну Англии».[70]
Третья причина, приведенная Эдуардом в письме к папе, заключалась в том, что по приказу Филиппа Валуа французские пираты нападали на английское побережье.[71] Эти нападения, продолжившиеся и в следующем году, также не были обойдены вниманием английских историографов. Например, Найтон так описал атаку французов на Саутгемптон 5 октября 1338 г.: «Они высадились в Саутгемптоне и убили тех, кого нашли там, и ограбили, и повесили многих добрых горожан в их собственных домах, и подожгли город с великой жестокостью. Но когда люди из окрестностей выступили против них, они поднялись на свои корабли и вышли в открытое море».[72] Об этом, а также об аналогичных нападениях на Гарвич, Гастингс, Плимут, Дувр, Фолкстон и другие места упоминают почти все английские хронисты.[73] Нападение на Саутгемптон французских моряков по повелению Филиппа Валуа описал и придворный поэт Эдуарда III Лоренс Мино, посвятивший целый цикл написанных по-английски стихов военным кампаниям своего государя. Согласно версии поэта, Филипп Валуа, узнав, что король Эдуард собирается защищать свое право (his right) и отправился в Брабант с целью заключения военного союза, повелел морякам отплыть
В «Длинной хронике аббатства Керкстолл», написанной под сильным влиянием составленного в 60-х гг. XIV в. анонимного псевдопророчества, известного в историографии как «Бридлингтонское»,[75] сказано, что король Франции «много раз пытался с флотом вторгнуться в королевство Англию». Автор хроники приводит следующие объяснения: «Зная о том, что король Эдуард Английский должен был вступить на трон Франции как законный и ближайший наследник; Филипп, без сомнения, боялся его и, не удовлетворившись узурпацией Французского королевства», решил захватить все земли Эдуарда III: и Аквитанию, и острова, и всю Англию.[76] Хронист ссылается на «Пророчества»:
В 1337 г. Эдуард III еще не высказывал притязаний на французскую корону, но уже называл Филиппа VI «господином Филиппом, именующим себя королем Франции» («Dominus Philippus, Regem Francie se dicente»).[78] Историографы, придерживающиеся хронологического изложения событий, как правило, пишут о династических правах английского короля под 1339–1340 гг., после перечисления остальных причин войны. Лишь немногие историки XIV в., подобно процитированному выше монаху из аббатства Керкстолл, экстраполируют знание о принятии Эдуардом титула французского короля, рассказывая о более ранних событиях. Последнее вовсе не означает второстепенности этой причины. Для большинства хронистов именно она является основной и заслуживающей более пристального анализа,
