Образование Русского централизованного государства в XIV–XV вв. - [5]
Эта преемственность, по мысли «Сказания», выразились также и в получении русскими князьями от римских кесарей знаков царского достоинства как внешнего свидетельства полноты власти русских князей и независимости от других государств. Эти знаки, как утверждает автор «Сказания», были добыты киевским князем Владимиром Всеволодовичем (XII в.), совершившим поход на Царьград. В дальнейшем царским венцом, переданным Владимиру Всеволодовичу византийским императором Константином Мономахом, стали венчаться «на великое княжение русское» «великии князи владимирстии»[8].
Значительный интерес в качестве памятников феодальной историографии представляют хронографы. Хронограф редакции 1512 г., пытаясь осветить ход мировой истории с позиций ортодоксального православия, рассматривает исторический процесс как смену царств, имевших мировое значение (Израиль, Греческое царство, государство Египетских Птолемеев, Римская империя, Византия). Возвышение и гибель этих царств вследствие божественного предначертания составляют содержание всемирно-исторического процесса. В Хронографе проводится идея, что с падением под турецким натиском православных «благочестивых царствий» («Греческого», «Серпьского» и многих иных) единственным центром православия осталась Русская земля, которая «растет, и младеет, и возвышается»[9].
Таким образом, расценивая с религиозно-богословских позиций образование и расширение единого Русского государства в конце XV — начале XVI в. как факт всемирно-исторического значения, автор Хронографа подчеркивает идею преемственности: Русь наследовала от Византии роль защитницы православной веры во всем мире. В то же время возвышение единого Русского государства, согласно общей концепции Хронографа, это конечное звено в длинной цепи мировой истории, предыдущие звенья которой (ранее существовавшие царства) рассыпались.
Идеология Хронографа и хронографический прием рассмотрения материала русской истории (на фоне всемирно-исторических событий) нашли отражение в интересном памятнике феодальной историографии — Никоновском летописном своде (40–50-е годы XVI в.). Специальные статьи этого свода в соответствии с общими представлениями, типичными для феодальной эпохи, воплощающими исторический процесс в лицах князей и царей, содержат генеалогию «князей русских» (от Рюрика до Ивана III). Эта генеалогия дается на полотне всемирной истории: перечисляются цари иудейские, египетские (Птолемеи), римские, византийские. Для летописца, ревнителя православия, главное в цепи всемирно-исторических событий — падение Византии и выдвижение на ее место в роли мировой православной державы Руси. Отсюда и его особое внимание к «царям, царствующим в Констянтинеграде», среди которых были «православнии же и еретици»[10].
В первой половине XVI в. старец псковского Елеазарова монастыря Филофей в своих «Посланиях» великим князьям Василию III, Ивану IV и великокняжескому дьяку в Пскове М. Г. Мисюрю Мунехину развил далее на религиозной основе теорию всемирно-исторического значения Русского государства: «Москва — третий Рим». Два Рима — древний и новый (т. е. Константинополь) пали вследствие измены православию. Остался незыблемым третий Рим, Москва, — твердыня православия. Русское царство — это последнее мировое государство, его появление на всемирно-исторической арене означает наивысший этап исторического развития человечества, а русский царь — единственный и богом избранный христианский царь на земле. «Блюдый же, внемли, благочестивый царю, — обращался Филофей к Василию III, — яко вся християнская царства снидошася в твое едино, два убо Рима падоша, а третий стоит, а четвертому не быти, и уже твое хрестьянское царство инем… не останется…»[11].
Классовый смысл исторической концепции «Москва — третий Рим» заключался в укреплении позиций великокняжеской (царской) власти как власти, поставленной божественным промыслом; в освящении авторитетом церкви борьбы со всеми проявлениями вольномыслия; в идеологической пропаганде международного значения Русского централизованного государства.
В развитии феодальной историографии по вопросу об образовании единого Русского государства определенную роль сыграла «Книга степенная царского родословия» — памятник 60-х годов XVI в. Это произведение содержит историю самодержавия на Руси, витиевато изложенную в виде биографий ряда великих московских князей и доведенную до царствования Ивана Грозного. Согласно концепции Степенной книги, история самодержавия неотделима от истории православия[12].
Центрами самодержавного властвования на разных этапах русской истории, по мнению автора Степенной книги, последовательно выступали Киев, Владимир-на-Клязьме, Москва.
Образование Русского государства с центром в Москве знаменует собой, согласно концепции Степенной книги, третий этап русской истории. Уже в княжение Юрия Долгорукого (XII в.) определяется роль Москвы как преемницы Владимира-на-Клязьме и Киева. «Сий великий князь Георгий Владимеричь в богоспасаемом граде Москве господьствуя, обновляя в нем первоначальственное скипетродержание благочестиваго царствия…»
