Образование Русского централизованного государства в XIV–XV вв. - [7]

.

Дьяк Иван Тимофеев, начиная свой «Временник» с описания царствования Ивана Грозного, вспоминает его деда Ивана III — «…инорога бывша во бранех, паче же во благочестиих над всеми пресветлыми…», а затем излагает официально признанную генеалогию московских великих князей; «не бо точию от Рюрика начало имяху о нем, но от самого Августа цесаря римскаго и обладателя вселенною, влечахуся во своя роды, яко день днесь…». У Тимофеева встречается мысль и о том, что образование единого Русского государства произошло в результате собирания русских земель великими московскими князьями. Иван IV для него «…по отцы отвсюдный вторособиратель всеа Руския земли, державных самодержавнее…»[19]

И. М. Катырев-Ростовский, идя в своей «Повести» в известной мере за Степенной книгой, считал, что Русское государство с центром в Москве было основано князем Даниилом Александровичем (конец XIII в.), передавшим его своим потомкам. «Царство Московское, его же именуют от давных век Великая Росия, той же град Москву постави великый князь Данил и царствова в нем сам, и дети его, и внучата, и вся степень его доседе…»[20]

В XVII в. в России складывались предпосылки абсолютизма. Идеология русской абсолютистской монархии нашла выражение в составленной в конце 60-х годов XVII в. дьяком Ф. А. Грибоедовым «Истории, сиречь повести или сказании вкратце, о благочестивно державствующих и свято поживших боговенчанных царей и великих князей, иже в Рустей земли богоугодно державствующих…»[21] Это сочинение воспроизводит концепцию истории самодержавия на Руси, изложенную в Степенной книге и продолженную до середины XVII в.

Основные черты самодержавия, выступающие в более ранних исторических трудах (богоустановленность великокняжеско-царской власти, нерушимость исторической традиции, определившие наследственность великокняжеско-царского сана в пределах одного рода), дополняются в книге Ф. А. Грибоедова еще одним новым моментом, получившим особое политическое звучание в условиях русской действительности XVII века — века «бунташного», века беспрестанных народных восстаний. Этим третьим признаком самодержавия является его якобы исконная близость к народу. Самодержавие, по Ф. А. Грибоедову, держится волей божией, которая выражается в голосе народа, признающего своих властителей[22].

С подобных идеологических позиций Ф. А. Грибоедов излагает и историю создания на Руси в XIV–XV вв. единого государства. Воплощая этот процесс в личностях отдельных князей — «самодержавцев», он совсем не останавливается на их конкретных действиях. Каждый из этих князей интересует автора лишь постольку, поскольку он занимает определенное порядковое место («степень») на генеалогической лестнице, идущей от «боговенчанного, великого и равноапостольного князя Владимира Святославича», в свою очередь возводящего свою генеалогию к римскому кесарю Августу[23]. Такая система исторического изложения соответствует пониманию Ф. А. Грибоедовым процесса образования на Руси единого государства как восстановления московскими князьями старинной вотчины, дарованной богом князьям киевским. Даниила Александровича московского, пишет Ф. А. Грибоедов, «избра бог и возрасти, и поручено бысть ему наследие, богоснабдимое державство преименитаго града Москвы»[24].

В памятнике конца XVII в. — «Синопсисе» (особенно в позднейших его редакциях) мы встречаемся со старой версией о Москве как третьем центре самодержавия в России (первыми двумя такими центрами считаются Киев и Владимир-на-Клязьме), причем эта версия обрастает рядом легендарных подробностей, имеющих определенную политическую тенденцию. Слово «Москва» производится от имени Мосоха (шестого сына Афета — сына библейского героя Ноя). От Мосоха, согласно «Синопсису», произошла «вся Русь, или Россия». Процветание Москвы началось после того, как при Иване Калите туда была перенесена великокняжеская столица из Владимира-на-Клязьме. «И тако величеством славы престола княжения, от Владимира града перенесенного, богоспасаемый град Москва прославися…» и «на высочайший степень самодержавного царствия востече…». В Москву переселился из Киева митрополит. Московский великий князь Дмитрий Иванович Донской одержал победу над татаро-монгольскими полчищами: «их поганую силу… победи и Мамая царя татарского на главу порази…»[25]

Как убедительно выяснил И. П. Еремин, «Синопсис» представляет собой памятник определенного целевого назначения. В нем пропагандировалась идея воссоединения в составе Русского централизованного государства всей Украины, как Левобережной, так и Правобережной[26]. Историческим обоснованием этой идеи являются развиваемые в «Синопсисе» положения об общем происхождении от Мосоха русских и украинцев, о непосредственной связи самодержавия московских царей с самодержавием киевских князей и общности их территориальных владений, о роли Москвы как исторически выдвинувшегося центра всего «российского народа», пошедшего от Мосоха (свидетельством чего служит воспринятое от имени последнего название этого города).

XVII веком заканчивается так называемый «летописный период» русской историографии — тот период, когда летописные своды являлись ведущими памятниками исторической мысли. Правда, уже на протяжении XVI–XVII вв. это их значение все более падает и переходит к другим произведениям (повестям, сказаниям и т. д.). На протяжении времени с конца XV до конца XVII в. феодальная историография выработала довольно целостную историческую концепцию образования на Руси единого государства. Этот процесс рассматривается как часть общего процесса развития на Руси самодержавия, а последнее представляется как последовательная передача власти по наследству (на вотчинных началах и с соблюдением старейшинства) в пределах дома «Рюриковичей».