Образец женской логики - [30]

Карта с пометками Цецы то и дело сползала у нее с колен, и ей приходилось ловить ее на полдороге и водворять на место. Наконец ей это надоело и она засунула ее под сиденье.

— Давно бы так, — заметил Рикардо. Его рука тут же перекочевала с ручки переключения скоростей на ее колено.

Виолетта удивленно посмотрела на него. А ей казалось, что он полностью сосредоточен на дороге и ничего вокруг не замечает. Она явно недооценила его. Виолетта откинулась на спинку сиденья, наслаждаясь теплом его руки. Ей совсем не хотелось никуда приезжать, просто покачиваться на мягком сиденье рядом с ним. Она закрыла глаза, прислушиваясь к мерному гудению мотора.

Вдруг джип вильнул и резко затормозил. Мимо них просвистел грузовик, дохнул жаром и исчез, как призрак. От сильного толчка Виолетта слетела с сиденья и очутилась под приборной панелью. Рикадро помог ей выбраться.

— Ты в порядке? Не ушиблась? — озабоченно спрашивал он, бережно усаживая ее рядом с собой. Он страшно побледнел, даже загар не мог этого скрыть. — Испугалась?

— Не успела, — ответила Виолетта. — Все произошло так быстро.

— Я просто круглый идиот, — покачал головой Рикардо. — Загляделся на твои ножки и чуть было не пустил нас под откос. Ты правда в порядке?

— Кажется, да.

Рикардо нагнулся, извлек из-под сиденья карту и со вздохом сожаления расстелил на коленях Виолетты.

— Так все же будет безопаснее. Хоть какая-то гарантия, что доедем.

— Давай остановимся в Краневе и выпьем по чашечке кофе, — предложила Виолетта. — По-моему, нам это не повредит.

— Отличная идея. Я буду рулить, а ты высматривай подходящее место.

Дорога резко пошла под уклон, и скоро перед ними открылся сказочный городок, россыпь маленьких домиков под яркой черепицей, Виолетта даже захлопала в ладоши, так это было неожиданно и мило. Палисадники, утопающие в цветах, персиковые деревья, красочные вывески магазинчиков и кафе, все радовало глаз.

— Кафе «Розалия», — прочла Виолетта. — Звучит заманчиво, и, по-моему, там открыто.

Рикардо съехал на обочину и лихо затормозил у входа. На крошечной террасе стояло несколько столиков под розовыми зонтами. Не успели они присесть, как к ним подбежал молодой официант в ослепительно белой курточке.

— Доброе утро, — сказала, улыбаясь, Виолетта. — Два кофе, пожалуйста.

— Кофе по-венски, по-турецки или капучино?

Виолетта вопросительно посмотрела на Рикардо.

— Капучино.

— Тебе со взбитыми сливками или без?

— Не понял.

— Здесь почему-то в капучино принято добавлять взбитые сливки, да еще посыпать сверху шоколадом.

— Нет, это, пожалуй, будет слишком.

Виолетта повернулась к официанту.

— Два капучино, но без сливок. Цена будет та же, — на всякий случай добавила она.

Официант, пожав плечами, удалился.

— Знаешь, о чем я подумал, — задумчиво глядя на нее, сказал Рикардо. — Ты мне ничего о себе не рассказывала.

— Ты не спрашивал, — просто ответила Виолетта.

— Я ждал, чтобы ты сама захотела сделать это. Впрочем, ты тоже почти не задавала вопросов.

— С тобой проще, — улыбнулась Виолетта. — Достаточно открыть любой журнал, чтобы узнать, у кого в нынешнем сезоне собирается одеваться Рикардо Манчини, какую даму он осчастливит и чем собирается поразить мир.

— Убийственная ирония. Тебя это забавляет?

— Не знаю. Это так далеко от меня. Как будто снизу глядишь на Олимп. Я простая смертная, а там боги во всем блеске…

— И мишуре. И неуемном честолюбии. И одиночестве. Это странный мир, Виола. В нем мало по-настоящему счастливых людей. Они все время стремятся кому-то что-то доказать и упускают простые человеческие радости.

— Я никогда не думала об этом так. Скажи, а ты был когда-нибудь по-настоящему счастлив?

Официант принес поднос с кофе, расставил на столе чашки и, помедлив, отошел.

— Я всегда думал, что могу быть действительно счастливым, только когда пишу. Я уже не принадлежу себе и начинаю жить жизнью своих героев, мучиться их страданиями и упиваться их радостями. Вымысел становится реальностью.

— Я понимаю. — Виолетта кивнула.

— А теперь что-то изменилось. Вот мы сидим с тобой здесь, вдвоем, я смотрю на тебя. — Рикардо втянул в себя воздух. — Вдыхаю аромат кофе. Может быть, это не лучший кофе, который есть на свете…

— Это уж точно, — улыбнулась Виолетта.

— Но мне сейчас другого не надо. Ты со мной, и это главное. Ты со мной, и мой мир прекрасен.

— Это… правда?

Рикардо не ответил, просто взял ее руку и поцеловал. Сердце забилось так сильно, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Никакие слова не смогли бы выразить то, что она чувствовала в эту минуту. Рикардо поднял голову и утонул в лучистом сиянии ее фиалковых глаз.

— Вот так, — сказал он, не выпуская ее руки. — А ты? Была ли ты счастлива?

— До того, как появился ты? Да, когда мама была жива. Нам было очень хорошо вместе. Конечно, были друзья, школа, много чего, но так, как с ней, ни с кем не было. Наверное, кроме нее, мне никто по-настоящему не был нужен.

— А твой отец? Он жив?

— Да.

— Расскажи мне про него.

Он слушал, перебирая ее тонкие пальчики, и думал: «Вот готовый сюжет для романа. Невероятная история.»

— Я напишу про это книгу, если ты, конечно, не возражаешь, — сказал он, когда Виолетта закончила свой рассказ.