Обратный отсчет в Родезии - [24]

— Может быть, заедем еще куда-нибудь выпить но стаканчику? — предложил он. — В Солсбери есть дискотека?

Дафна Прайс покачала головой.

— Так, ерунда. Едемте лучше ко мне.

Они катили по Севенс-стрит — широкой прямой улице, лежащей между казарм, парков и роскошных особняков. По пути Дафна показала Малко белые чугунные ворота, на которых висел замок.

— Здесь живет премьер-министр.

Он молча положил ладонь на обтянутую серебристым чулком ногу выше колена. Было такое впечатление, что она находилась в том же состоянии, как тогда в «вискаунте».

Поставив машину под оплетенным красной пойнсеттой навесом на Родс-авеню, она повела Малко через садик к небольшому нарядному домику в три этажа. Ее квартира находилась на первом. Едва она вставила ключ в замочную скважину, как раздался собачий лай. За дверь выскочили два огромных дога, обнюхивая Малко, радостно прыгая вокруг хозяйки. В дверях стояла толстая улыбающаяся негритянка.

— Это мои собаки и Эдма, — возвестила Дафна. — Она занимается ими, кормит, прогуливает. Здесь спасу нет от жулья, шарят по кухням.

Эдма и собаки исчезли. Дафна сочла нужным уточнить:

— Эдма родом из Малави. Это надежней, чем местные.

Малко решил не развивать тему. Фасад разваливался на глазах. Они вошли в небольшую комнату с современной обстановкой, очень низким стеклянным столиком и глубоким канапе. Стены и потолок были обиты коричневым бархатом.

— Люблю уют, — объявила Дафна. — Здесь так покойно! Садитесь.

Она вышла и вскоре вернулась с двумя бутылками и подносом. Малко наблюдал, как она хлопочет. Она скинула куртку, и соски ее грудей прыгали под шелковой небеленой тканью. Весьма изящно она уселась подле Малко и, приглушенно икнув, налила себе полный бокал крем-какао из одной из бутылок.

— Обожаю! — пояснила она, с вожделением созерцая напиток. — А для вас — бренди.

Ему она тоже налила до краев «Гастон де Лагранж», одним духом осушила свой сосуд, наполнила вновь, потом встала и пошла поставить кассету с музыкой.

Малко старался держаться непринужденно, но его не оставляла мысль, что Эд Скити был, вероятно, в сходных обстоятельствах.

— Ну как, нравится? — спросила неожиданно Дафна.

— Что именно: коньяк, квартира, вы?

— Все: Родезия, Солсбери, Виктория Фоллс... Все это!

— Кажется, начинает нравиться, — отвечал Малко.

Внутри он оставался холоден, как айсберг: игра хотя и приятная, но опасная.

Заскрипев чулками, Дафна положила ногу на ногу. Некоторое время они толковали о том о сем, но всякий раз, как только Малко пытался направить разговор на Мозамбик, Дафна уклонялась, прикидывалась непонимающей. Он же боялся выказать настойчивость из страха возбудить в ней подозрения. Неожиданно Дафна, держа свой бокал в руке, наклонилась к нему и коснулась губами его губ:

— Вы были очень милы в самолете...

Половина бокала, до краев полного крем-какао, пролилась ей на юбку. Дафна поставила бокал с легким вздохом огорчения.

— Пустяки, сейчас переоденусь!

С этими словами она скрылась в соседней комнате. Малко обратил внимание, что идти стоило ей некоторых усилий. Ничего удивительного: то южноафриканское, то крем-какао!..

Он решил посидеть еще немножко и откланяться.

Раздвижная перегородка, отделявшая гостиную от спальни, слегка приоткрылась. Малко посмотрел в ту сторону и почувствовал, как от внезапного прилива адреналина в кровь сердце его забилось чаще.

Опершись локтем на комод черного дерева, на него пристально глядела Дафна Прайс. Ее тонкий стан облегала обворожительная ночная сорочка кремового цвета, отделанная кружевами. До живота все было более или менее пристойно, но ниже рубашка разделялась на три полосы, из которых средняя провалилась между ног, открывая до самого верха ноги, облитые серебристыми чулками.

Кроме сорочки да туфель, на ней не было решительно ничего.

Правда, в этом сказочном видении была одна любопытная подробность: в правой руке Дафна Прайс держала некий темный предмет, почти неотличимый на фоне черного дерева. Тем не менее, Малко узнал автоматический пистолет «П-38».

Малко как можно медленнее выпустил воздух из легких, стараясь не делать никаких движений. Он даже попытался улыбнуться, но улыбка получилась, надо полагать, несколько натянутая. Не впервые на него глядело дуло пистолета или женщина, питающая к нему недобрые чувства, но всегда это вызывало одинаково неприятные ощущения... Стараясь отвлечься от пистолета, он сосредоточился на том, что окутывали шелк и кружева, пытаясь понять, чего действительно хотела Дафна Прайс.

— Вы великолепны, Дафна!

Непонятная улыбка блуждала на губах молодой женщины. От возлияний глаза ее помутнели, так что трудно было разгадать их выражение. Выставив таз и немного отнеся его вправо от опоры, погрузив далеко перед собой каблуки в ворсистый ковер, она недвусмысленно предлагала себя.

Потом она вдруг отстранилась от комода, расставив для большей устойчивости ноги, вытянула правую руку, державшую пистолет, в сторону Малко, подперла снизу левой ладонью, откинула голову.

Теперь Малко видел только подрагивающее дуло пистолета «П-38».

— Я ведь могу вас убить, — промямлила Дафна Прайс коснеющим языком. — Одной пулей!