Обратный отсчет - [45]

— Вот они, товарищ майор! — раздался голос. — Вон!

С правой стороны, там, где сосны ближе подходили к бетонному ограждению объекта «Л-III», на опушке леса появились два лыжника. Один шел уверенными быстрыми шагами, второй — с трудом, пошатываясь, стараясь не отстать. «Успели, — подумал Лютый, — слава Богу, успели… Смог я потянуть время. И высадили их в правильном месте».

— Ах, суки… — Майор вдруг полоснул Лютого испепеляющим взглядом и одновременно, словно отдавая должное шутке, улыбнулся. — Суки… — Но в следующее мгновение он уже не тратил время на эмоции — перед ними было снежное поле, а лыжники уже приближались к дорожке, а потом сотня метров и КПП… Майор посмотрел на «уазик» и тут же перевел взгляд на иномарку Лютого. — Ключи! — выдавил майор. — Быстро, сука!

И вот тогда улыбка сползла с лица Владимира Ильича Лютого и беззаботная чудаковатая веселость ушла из его взгляда. Нет больше глуповатого рыжего мужичка, словно и не было его вовсе.

— Моя машина, что хочу с ней, то и делаю! — проговорил Лютый жестко. И он вдруг взял да и закинул ключи далеко в снег. — Надо тебе, сам и ищи… Мусор херов. Выкуси!

Второй раз за этот очень неудачный день майору Бондаренко говорят «выкуси». Ну что ж, теперь он выкусит. Майор Бондаренко, быстро выдохнув, нанес Лютому серию молниеносных ударов.

— Ах ты, падаль!

Это был удачный симбиоз восточных единоборств с русской классической школой самообороны без оружия, и секундой позже лицо Лютого уже представляло собой кровавое месиво. Последний из серии ударов был нанесен в «отключающую» точку, все перед глазами Лютого поплыло, и он тяжело осел на колени. В это же мгновение прикладами автоматов спецназовцы выключили охрану Лютого — удары были быстрыми и страшными, и вся работа заняла не более двух секунд.

— Я тебе выкушу, падаль, — произнес майор Бондаренко, почти не разжимая губ.

Все! Майор Бондаренко уже забыл об этом развязном рыжем криминале. Но кому-то еще сейчас придется выкусить за все это говно сегодняшнего дня:

— Быстро в «козел»! Два бойца и… — Он кивнул. — Карпов. Бегом! — И уже тихо добавил:

— Сейчас, сейчас выкусим… Сейчас они выкусят у меня Карпова.

Все внутри Лютого наполнилось ватной шуршащей пустотой. Он получил очень серьезный и опасный удар и как бы находился в пограничном состоянии — его сознание балансировало, нужно было немедленно заставить легкие наполнить кровь кислородом, но центры нервной деятельности находились в заторможенном состоянии. Лютый куда-то проваливался, и тогда его обступал хор голосов, затем он возвращался и в эти мгновения видел Стилета и Зелимхана — они уже почти достигли дорожки. Лютый улыбнулся: «Давай, Игнат, давай, брат…» А потом сознание сжалилось над ним, и он впал в забытье. Но в самый последний момент, перед тем как отключиться, Лютый почему-то увидел Игната с его Кристинкой на руках.

«Моя девочка… Мои дорогие…» — мелькнуло в голове у Лютого, и его окутал мрак.

Стилет и Зелимхан приближались к дорожке, когда «козел» рванул с места по снежному полю им наперерез.

На КПП объекта «Л-III» видели приближающихся к ним лыжников, но и видели, как проводилось задержание каких-то преступников. У старшего лейтенанта, командующего группой спецназа, были четкие инструкции — он поступал в распоряжение капитана Воронова, конвоирующего сейчас заключенного. Здесь два лыжника, следующих один за другим. Может ли заключенный добровольно бежать за своим конвоиром? Плюс группа захвата, задержавшая сейчас два джипа, несется им наперерез. Но все же…

— Подъем, бойцы, — скомандовал старший лейтенант, — готовность…

Стилет и Зелимхан бежали уже по обочине дороги, до КПП оставалось не более ста метров, когда «козел» выбрался на шоссе. Он тут же развернулся и, забирая колесами подтаявшую слякоть, понесся за лыжниками. Майор Бондаренко видел появившуюся на КПП группу спецназа и понял, что капитан Воронов направляется именно к ней. Ага, значит, поддержку тебе прислали, капитан… Что ж, будем играть ва-банк.

— Задержание особо опасных преступников, — произнес он в громкоговоритель. — Прошу оказать помощь!

ВЫКУСИ? СЕЙЧАС ВЫКУСИМ…

А потом он обратился к своему снайперу:

— Карпов — огонь на поражение! Первый — чеченец, успеешь — обоих.

Старший сержант Карпов тоже видел группу спецназа. "Чуть ли не «Альфа», — мелькнуло у него в голове. К тому же Карпов был неглупым малым, всегда беспрекословно подчиняющимся и готовым к выполнению любой работы, но… Сегодня они целый день делают что-то не то. И Карпов слышал: на физическое устранение капитана Воронова и заключенного пришел официальный отбой. Недоразумение? Да, на недоразумение можно было бы все свалить там, когда они брали джипы с конторой Лютого. Там, но никак не здесь, на глазах у профессионалов. Карпов обязан выполнить любой, даже преступный приказ, но есть в Уставе одна зацепочка… Плюс он просто не хочет участвовать во всем этом дерьме. И Карпов решился:

— Я прошу вас дать мне письменный приказ, товарищ майор.

— Что?!

— Письменный приказ.

— Ты что, сынок, сошел с ума?! Ошалел? Нет у меня времени на эту х…ю. Я приказываю — огонь на поражение.

— Так точно! — спокойно возразил Карпов. Он понял, что это все, крест на дальнейшей совместной службе. Майор Бондаренко для многих чуть ли не отец родной. Но сейчас они делают полное дерьмо. — Я прошу письменный приказ.