Обратная сторона обмана (Тайные операции Моссад) - [119]

Пит послал Диллону по факсу копию памятной записки, которую он написал после встречи со мной. В тот же день он встретился с Доном Пенни, бывшим адъютантом в Белом Доме во времена президента Форда, который рассказал Питу историю обо мне. Меня совсем не удивило, когда Пит сообщил мне, что он услышал от Пенни обо мне: он, мол, слышал от сенатора Сэма Нанна и из других источников в ЦРУ, что я предатель Израиля и совершенно ненадежный человек. И если он пойдет у меня на поводу, то сам себя потащит под обстрел. Пит спрашивал потом сенатора обо мне, но Нанн не смог припомнить ни одного разговора, где упоминал бы меня. В это же время Роуланд Эванс, известный в Вашингтоне газетный автор, сообщил, что он много месяцев назад спрашивал обо мне сотрудников ЦРУ, и те сказали ему, что я «настоящий».

Я объяснил Питу, что Дон Пенни, вероятно, является частью грязной кампании травли против меня, которая охватила все части политической и разведывательной арены; при этом использовались люди вроде Дона Пенни, потому что он, видимо, должен был оплатить какой-то долг. Пит провел 22 октября беседу с агентом Терри Галлахером из службы охраны дипломатического корпуса американского МИД и в тот же день встретился с Алланом Диллоном из Секретной службы.

24 октября в Секретной службе захотели побеседовать со мной. Они послали через американское посольство в Оттаве официальный запрос канадской внутренней контрразведке CSIS. Американский агент пришел ко мне в сопровождении сотрудника CSIS.

Я рассказал им, что может, по моему мнению, произойти, при этом я не упоминал о том факте, что я узнал это от активного сотрудника Моссад. Но я дал им понять, что у меня есть связи, прежде всего, чтобы защищать самого себя.

Сведения просочились в прессу, и Джек Андерсон в своей постоянной колонке опубликовал всю историю. То же самое сделала Джейн Хантер в ее информационном письме, читать который стоило абсолютно всем, кто занимался Ближним Востоком и хотел быть объективно проинформирован о новейших событиях в этом регионе.

Я был глубоко убежден, что президент во время своей поездки в Мадрид уже не будет подвергаться непосредственной опасности, в то же время было бы лучше проводить ему там как можно меньше времени. Но решение об его ликвидации из-за этого не было отменено, а только отсрочено и перепланировано. Я указал американскому специальному агенту на то, что президент на борту своего самолета «Air Force One» очень уязвим, как от зенитных ракет, так и от взрывчатки, пронесенной на борт в заранее подготовленном багаже не вызывающего подозрений репортера, например, в фотооборудовании или в магнитофоне.

От Эфраима я позднее узнал, что сразу после посадки президентского самолета в Мадриде в американское посольство поступила по телефону угроза о заложенной бомбе, из-за чего часть здания была очищена от людей, пока там находился президент. Но от оставшегося плана пришлось отказаться, и три палестинца, натасканных на несостоявшееся покушение, чьи имена и описания были уже сообщены испанской полиции, так и не были выпущены из заключения в пустыне Негев. Затем их привезли в исследовательский центр в Нес-Зийоне, где и убили.

31 октября президент снова был в Вашингтоне и хотел посетить свой дом в Кеннебанкпорте, который был поврежден штормом, опустошившим все побережье. Секретной службой был подготовлен и распространен среди пассажиров «Air Force One» меморандум, в котором было написано: « Мы располагаем очень эффективной системой, чтобы помешать террористам проводить акты саботажа на борту самолета. Тем не менее, существует одно слабое место. Речь идет в данном случае о личном багаже, который заносится на борт самолета из автоколонны незадолго до вылета».

Глава 31

Израильский премьер-министр Ицхак Шамир был не в лучшем настроении, когда ему позвонили в посольство Израиля в Мадриде по особо надежной линии связи. Так рассказывал мне об этом Эфраим. На проводе был старый друг Шамира Роберт Максвелл. Он звонил из Лондона и хотел срочно встретиться с Шамиром. Он был готов приехать в Мадрид.

Оба мужчины знали друг друга очень давно. Молодой Шамир ввел еще более молодого Максвелла в радикальную сионистскую подпольную организацию «Иргун». Максвелл, которому удалось спастись из Европы, попал во время Второй мировой войны на конспиративную квартиру в Бейруте, а затем на конспиративную квартиру в Тель-Авиве. Его обучили различным приемам подпольной борьбы и саботажа. Затем его послали во Францию, где он должен был вступить в британскую армию и быть готовым к вызову.

После войны Шамир, который тогда жил в изгнании во Франции, восстановил контакты. Шамир хотел внедрить Максвелла в самый центр ненавистного британского истеблишмента и предложил ему профинансировать первую крупную сделку Максвелла. В последующие годы Максвелл получал внутренние сведения о мировых событиях от своего друга по израильскому подполью, который стал сотрудником Моссад, а в конце премьер-министром, когда пошел в политику. Шамир дал Максвеллу агентурный псевдоним «Маленький чех». Только горстка людей в израильской разведке знала, кто такой этот «маленький чех». Он постоянно снабжал организацию в изобилии взятками, когда у нее не хватало денег.