Обратная перспектива - [7]
Шрифт
Интервал
Пишешь, что живешь, ничем не мучась,
Что «не нужно лебезить и торопиться», —
Скольким здесь завидна твоя участь:
И не гонят, а горят желаньем смыться!
Что продажность жалкой потаскухи,
О которой ты забыть, увы, не волен, —
Тут страной торгуют — и все сухи,
И народ по-прежнему безмолвен.
Кто травил тебя, Иосиф, сам отравлен,
И безумство, вид приняв Ликурга,
Правит бал. (У случая нет правил,
Но невольно прозреваешь демиурга!).
Вся страна в разрухе, а столица
Иностранцами полна, и толпы нищих…
Разум — буриданова ослица,
А блаженного осла никто уже не ищет!
Брат Иосиф, где же божья милость?
Где библейский дух прощения и света?
Притча об Иосифе забылась…
Сам Господь остался без ответа.
«Свободы сеятель пустынный»
А. И. Солженицыну
И новый сеятель посмеет
На камень обратить свой труд, —
Стараясь семя в нём посеять,
И ждать, когда ростки взойдут!
……………………………………………………
Посев взошел — рабы воспряли,
И каплей правды мир спасен!
Но что ж ты, сеятель, смущен? —
Не залежались семена ли?
И твой напрасен труд всегда ли?
Не нужно ни чудес, ни неба,
Им зрелищ острых — не молитв!
С земной неправдой не до битв,
Когда останешься без хлеба.
……………………………………………………
И вторить хочется вослед:
«Паситесь, мирные народы»:
Ничто не изменит природы, —
Ах, что наделал Ты, Поэт!
И ропщет раб…
И ропщет раб:
У Бога
Власть убога, —
Я буду рад —
Хозяину — в морду.
Народу — свободу!
Свободу — тебе!
Свободу — жене!
Свободу — тле!
Свободу — вше!
Свободу — вору!
Свободу — мору!
И s’il vous plait[1],
Свободу — сопле!
Не плачь, сопля, что не выросла,
а плачь, что воли не вынесла!
Не ходил в казино и другие места…
NN
Не ходил в казино и другие места,
Там где жизнь и крута и лиха,
Но при том никогда не носил он креста,
Он решил, что и так
можно жить без греха —
Проживет он легко без Христа!
Он на дев не глядел — он жену обожал,
И на службу ходил, словно в храм,
Его ум был — кинжал!
Им он всех поражал,
И гордился он тем, что не Хам!
Он и сам без Христа — Авраам!
И во всем красота, и во всем чистота,
И он всюду любим и вхож!
Ведь его голова — это знаний тома,
А какие слова, — так хорош!
(А на Бога Христос не похож!)
Отошла суета, и пришел сатана
И сказал: «Наконец-то мой, брат!
Ты был верный мне раб!
Тебя ждет уж зла-тая страна!»
Без Христа она, друг, сторона!
Поэту-современнику
Кто пьет на брудершафт с богами,
Тот баловень самой судьбы,
И все дороги и пути
Его ведут к бессмертью сами.
И вот смотрю на твой портрет,
А слезы почему-то душат:
Зачем, отзывчивый поэт,
Ты продаешь за славу душу?
Обманываясь вновь и вновь,
Мечтаешь, как мечтают дети,
О том, что на твою любовь
Тебе взаимностью ответят.
Русский писатель
Н. И. К.
Живет по старинке писатель сегодня:
Пером и чернилами правя строку.
Он в клубы не ходит, машин не заводит,
Не едет в Париж, чтоб развеять тоску…
Копаясь прилежно в своем огороде,
Он вырастит овощ на зависть друзьям —
Который шедевром окрестят в народе,
В Париж привезут, чтоб скопировать там.
Среди толпы чужой и темной
Среди толпы чужой и темной
Ты был мне — книжный идеал,
И этот мир серо-нескромной
Тебя к себе не принимал.
И впрямь, как медвежеподобен,
Как неуместно странен ты,
И как громоздко неудобен
Ты для квартирной высоты!
Как не летать небесной силе
В краях подводных, в глубине,
Так и твои тяжелы крыле —
Ты гость случайный на земле.
И потому вдали сраженья
С земною косною судьбой:
Победы ль будут, пораженья? —
Но, как в стихах: «И вечный бой…»
Как страшно, друг!
Сбежать бы в детство, —
В звучащий сладко твой рассказ —
В старозаветный, старосветский
В провинциально-тихий час.
Черно-синие зимние тени из окон
Д. А. М.
Черно-синие зимние тени из окон
Наплывают —
и день народившийся меркнет…
И свечного огарка мерцающий кокон…
Гонит мрак, будто
в давнем и праведном, веке.
Как попал ты сюда —
в мир уснувших, застывших,
Цифр бездушных
и снежно-пустынных событий,
И сограждан беспамятных,
землю забывших,
Чем согреться
в искусственно-созданном быте?!
И одно остается — сбежать и закрыться
От навязчивых дел, что вокруг ворохами.
Согревать свою душу —
молиться, молиться,
И, оттаяв, пролиться слезами-стихами…
Когда лист чистый, белоснежный
Ю. И. Р.
Когда лист чистый, белоснежный
Внимал моим страстям земным,
С небес являлся ангел снежный
Унять пожар, рассеять дым.
И устремляясь в мир чудесный,
Искала истины я твердь,
Чтобы отблеск звуков поднебесных
В своих стихах запечатлеть.
Но Промысла рукою твердой
Мир изменился на иной,
И вместо белых крыльев — гордый
Сонм темных духов надо мной!
Ужель старания ничтожны
И замыслов чудесный сад
Лишь только воплотится — Боже! —
Ведет прямой дорогой в ад!
Дуэли
Дуэли,
Дуэли,
Дуэли…
В метели,
дожди, жару…
К снежной постели
Мы не успели —
Ой, не к добру!
Веками на помощь бегу
По следу,
по слуху,
Хватило бы духу
На том берегу…
Дуэли,
Дуэли…
Дуло и дым:
Отдана дань
дамам и дням —
и многим другим…
Вот она, грань!
Дуэли,
дуэли,
дуэли…
Два секунданта, шаги…
День покачнулся на древней качели:
«Дети.