Обратимость - [18]

- “Откуда же пошло понятие “благородные” не из этого ли общества? В чем оно заключается?”

“Керраны это закрытый дворянский род, существующий многие века и обладающий огромной властью и силой, это личные мои исследования, на счет власти и силы. Благородные не имеют права (могут, но не должны) смешивать свою кровь с кем-либо кроме представителей своего рода, то есть должны блюсти правило “чистой крови””.

- “Династические браки?”- заключила я.

“Наверно. Я многого не знаю и могу ошибаться в чем-то. Это я к тому говорю, что если они нарушают это правило, то появляются твари. Не исключено, что это их слуги в таком случае”.

Мы проговорили еще некоторое время и он отпустил меня, но не на рабочее место, а домой.

Мне ничего не оставалось, как сказаться больной и залечивать “свои раны” не допуская к себе никого. Увы, как бороться с краснотой на шее я не знала, поэтому ограничивалась рассматриванием и содроганием по этому поводу. Зато у меня было время прийти в себя.

“Вполне очевидно, что не все примут меня,- рассуждала я сама с собой,- и не стоит расстраиваться, если их природная ненависть к людям не избегнет меня. Но все же могли бы найтись те вампиры, к кому можно было бы подойти не рискуя быть непонятым”. Тут же в голову пришел образ Эдварда. “Он ведь заинтересовался мной. Значит что-то почувствовал во мне? Или даже заглянул в мое будущее, почему бы нет? Может быть, он учуял какую-то силу во мне? В любом случае с ним нельзя терять связь, но и надоедать ему тоже не стоит. Вряд ли он вдруг захочет рассказать мне что-нибудь”.

Весь день, в итоге, я провела в раздумьях, вспоминая детали моего приключения. Обдумывала, взвешивала и анализировала. Я хотела войти к ним в доверие только лишь из чистых, искренних побуждений, но нужен ли им был посредник из смертных? Задалась вдруг я вопросом. Какая бы им была от него польза? Есть же Баррон, но, как он говорит, они не подпускают его к себе, только если речь идет о делах большой важности и не касается их “семьи”. Возможно ли такое, что Баррон просто не обладает той восприимчивостью и внимательностью, скорее на магическом уровне, чтобы найти общий язык с вампирами? Его простая доброта и самоотверженность, конечно, очень милые, но не для представителей из рода вампиров. Возможно ли такое, что им был бы необходим человек с более сильными способностями, тонко чувствующий мир? Для того, чтобы это понять, мне нужно было, чтобы со мной все-таки поговорили , а не огрызались постоянно, отворачиваясь. Нет, мне не потребовалось бы задавать все вышестоящие вопросы им, но имелась необходимость именно разговора, как такового, не важно о чем. Хотя бы даже о погоде.

Столько вопросов у меня накопилось! Чем глубже я во все вникала, тем больше их появлялось. Все мои раздумья, как правило, заканчивались, головной болью и немногими недоделанными выводами. Однако по-другому я уже не могла. Мысли составляли всю мою пищу. Нет пищи - нет жизни. Я должна была постоянно думать, чтобы потом не сделать оплошностей, которые уже трудно будет исправить. Если дело касается вампиров, тут уже нельзя ничего “переиграть”, просто не будет возможности. С этими существами надо было общаться осторожно, много раз обдумывая каждый свой шаг и додумывая то, что от тебя скрыли, делать следующий опасно.

В течение недели мне опять приснился сон, но уже немного другого содержания, видимо под впечатлением от произошедших событий мой мозг стал выдавать такие плоды. Все тот же фон и те же фигуры и я так же старалась подойти к ним, заговорить. Но стоило мне только приблизиться к ним на меня тут же сыпался шквал агрессии, мне кричали, чтобы я уходила, не вмешивалась не в свое дело и все в таком духе. Среди всего этого бедлама я видела какого-то незнакомца, который смотрел на меня с пониманием, но грустно качал головой. Я чувствовала, совсем рядом с собой, какое-то хриплое дыхание, как будто кто-то дышал с трудом и очень тяжело, рывками и сопением. Как будто кто-то задыхался возле меня. От этого в моем горле поднималась кровь, я хотела бы избавиться от этого дыхания, думая, что оно мое, но ничего не выходило. В конце концов, я проснулась, так как “терпеть” сон более не было сил. Пробуждение принесло мне облегчение, так как наконец-то появилась возможность вздохнуть свободно и убедиться, что все хорошо.

“Чье это было дыхание?”-задавала я себе вопрос,- “мое ли? Или кому-то было настолько плохо, что передалось мне? Эти два предположения мне как-то сразу не понравились и захотелось подумать дальше. “Таблетки”- вдруг пришла мысль. “Неужели они задыхаются от них? Неполноценные эрзацы крови. Если бы меня пичкали полуфабрикатами или сухими кормами, уверяя, что там содержаться все витамины, микроэлементы и тому подобное, я бы тоже вряд ли протянула долго. В любом случае в организме произошли бы какие-нибудь необратимые изменения. Это определение сна мне показалось более приемлемым.

О, как я жалела, что не могу расшифровывать сны! Вполне возможно, если бы можно было раскрыть их смысл, это значительно бы облегчило мне жизнь.

На следующий день, опять не выдержав одиночества, я отправилась на работу, предварительно до самого подбородка замотав шею.