Обращая сумрак в свет [заметки]
1
Детерминатив – знак в идеографическом письме, употребляющийся при записи слова как дополнительный к основному, фонетическому, знаку для его более однозначного прочтения и понимания. Фонетического соответствия ни в слове, для записи которого служит, ни вообще в языке не имеет. (Здесь и далее – примеч. пер., если не указано иное).
2
Интересно, уж не определенная ли это гора – следует полагать, вулкан? Не удастся ли опознать ее? – О. К.
3
Судя по контексту, речь идет о драконе, но обычно аневраи называют драконов «умхарра». Возможно, я неправа? Возможно, имеется в виду нечто мифическое? А может быть, это просто устаревшее слово? – О. К.
4
Если первое слово действительно означает «дракон», то это, предположительно, указывает на человека. И снова оно необычно (обычное слово – «лансин»), посему в правоте своей я не уверена. – О. К.
5
От никейск. caelum («небо; воздух; атмосфера») + gerō («нести; держать»).
6
Принято в: № 68, рю Курбе через Пляс дез Уазо, Экре.
7
Здесь стиль заметно меняется. – О. К.
Да, и я рискну высказать предположение: возможно, этот длинный текст, подобно вашим священным писаниям, составлен из множества кратких, сведенных в единое целое. – К.
Ты хочешь сказать, перед нами священное писание? – О. К.
На данном этапе исследования я не готов об этом судить, поскольку здесь дело, скорее, не в самом тексте, а в его восприятии. Воспринимали ли аневраи все это как священное писание, в данный момент установить невозможно. – К.
8
По всем законам грамматики это – имя прилагательное, но расшифровать его значения я не могу. – К.
Я тоже. Префикс явно указывает на дупликацию и в данном случае, на мой взгляд, служит для усиления эмоциональной окраски, но… какое же неподходящее место для использования трехконсонантной логограммы вне всякого иного контекста! Согласно некоторым данным, начальное «К» в древнедраконианских словах, перешедших в ахиатский, могло мутировать в «Г», и потому, если изо всех сил сощуриться, это может означать, что Хасту очень скромен, но… Ладно. Я в этом даже себя не могу убедить, а уж кого-либо другого – тем более не смогу. – О. К.
9
Может быть, «шикнас» означает «истинный друг»? Хотя в таком случае я себе даже не представляю, от какого это корня и почему писец не использовал здесь, в качестве четвертого эпитета, более общеупотребительное слово. – О. К.
Если вспомнить о метатезах, непроизвольных перестановках соседних букв, корень может оказаться тем самым, который в лашоне принимает вид «Н-К-Ш». – К.
«Зеркало»… плюс дупликация? И что это может значить? – О. К.
А вспомни этимологию ширландского слова «зеркало» – «зрак, зрит». Возможно, это поэтическое выражение, означающее, что Хасту многое видит, а значит, ему многое ведомо. Для мудреца – вполне подходяще. – К.
10
Рискну предположить, что корень «зеркало» – метафора, могущая означать, что он показывает, «отражает» сон Пели, попутно его истолковывая. – О. К.
11
В этих последних строчках ничего понять не могу. А ты? – О. К.
Пока нет. Позволь мне подумать. – К.
12
Сестры и брат из вступления! И какой подходящий способ появиться на свет! Во всех древних мифах и эпических сказах герои рождаются каким-либо необычным манером – например, без отца, или от богини. Четыре яйца в одной кладке – явление вполне нормальное, но, полагаю, четыре детеныша из одного яйца – нет? – О. К.
Подобное, насколько мне известно, невозможно. Среди нас считается явлением примечательным и добрым знаком, если из одного яйца появляются двое. Возможно, это – отголоски данной истории (точнее, в данной истории могут быть отражены очень древние верования моего народа). – К.
13
Возможно, это религиозный термин, означающий своего рода жреца? Похоже, Хасту выполняет некие функции, подобные жреческим, а из других текстов мы знаем, что аневраи-мужчины, как и мужчины сегодняшних дракониан, традиционно подвизались на религиозном поприще. – К.
Может быть. Труднее всего для перевода обычно то, что относится к особенностям жизни древних и не имеет аналогов в современном мире. Но если это некая разновидность жреца или еще что-либо в том же роде, слово, скорее, было бы именем существительным, а не прилагательным. – О. К.
Это верно. – К.
14
Как и в наше время. – К.
Но отсутствие жречества идет вразрез с предположением, будто «шикнас» – термин, означающий особую разновидность жреца. Да, он вполне может указывать на тех самых «старейших из братьев», но в таком случае странно, что это слово не употреблено и здесь. – О. К.
Возможно, он – некто вроде шамана, хотя слова со схожим корнем, означающего то же самое, ни в одном из известных мне современных языков нет. – К.
15
Я где-то ошибаюсь, или они попросту одурманили Хасту гашишем? – О. К.
Гашиш – это смола. Сами же листья называются «каннабис». – К. Ф.
Не стану и спрашивать, откуда тебе это известно. – О. К.
16
День и ночь? – К.
Полагаю, да. Но описание весьма необычно. – О. К.
17
Странно, что здесь, вопреки обычной поэтической традиции, описание сна приведено лишь единожды, в виде пересказа людям. – К.
18
Думаю, пока мы не отыщем удовлетворительного истолкования этого слова, его лучше оставить как есть. – К.
19
Снова географические подсказки? Некогда в южной Антиопе росли кедровые леса, а воды на севере в таком случае – Альшукирское море. – О. К.
Или центральная Антиопа и Ройкатский залив. Если Хасту одурманили каннабисом, его куда проще найти в Ташале или Змайете. Я сверилась с одной из книг дядюшки. – К. Ф.
Так это твой дядюшка проявляет неожиданный интерес к наркотическим веществам? Непременно покажешь, в какой части его библиотеки нашлась эта книга. – О. К.
По-моему, всего этого не следует соотносить с географией вообще. Возможно, здесь перед нами просто символика. Согласно данным археологических раскопок, у аневраи цвета нередко ассоциировались со сторонами света: золотой либо желтый – с востоком, черный – с западом, зеленый – с югом, а голубой или синий – с севером. – К.
20
Свидетельство тому, что в древности аневраи считали пещеры опасными, а вовсе не надежным укрытием, как мы сегодня. – К.
21
Я думала, наскальная живопись создана первыми из людей. – К. Ф.
Я тоже! Однако подобные рисунки могли оставить и люди, и аневраи. Придется пересмотреть, заново изучить этот вопрос – тогда и поглядим, не удастся ли установить, какие из изображений кем были созданы. – О. К.
Нет ли у твоего дядюшки книг о наскальной живописи? Я с данным вопросом знаком плоховато. Но если таким образом пещеры и приобрели известную роль в теологии аневраи, вполне логично предположить, что, по крайней мере, часть настенных росписей в них сделана именно ими, нашими древними предками. – К.
22
Думаю, эту фразу смело можно считать не истинным географическим описанием, а поэтической формулой. Иначе их отправная точка окажется окруженной равнинами, реками, горами и лесами со всех сторон, что выглядит маловероятным. – О. К.
23
Здесь текст поврежден до полной нечитаемости. – К.
24
Некая часть Ахии, если под отправной точкой имеется в виду Аггад? Или снова просто метафора? – О. К.
25
Поймать бы того, кому Гленли доверил консервацию этих табличек, да хоть за шиворот потрясти! Не знаю, правда, в самом ли деле таблички настолько повреждены по его вине, но взвалить вину на человека куда проще, чем на отрезок времени длиною в тысячи лет. – О. К.
26
Солнечное затмение? – К.
Река, устремившая течение вспять, скорее, наталкивает на мысль о чем-то вроде землетрясения. Возможно, извержение вулкана? А солнце затмили тучи пепла. – О. К.
27
Я думаю, речь о первой ночи. Это объяснило бы, отчего прежде говорилось «времена шума» и «времена тишины». – К.
Подожди, а до этого у них ночей не бывало? Или ты хочешь сказать, все случившееся выше произошло за один день? Нет, выше было написано, что сестры с братом «год, как покинули скорлупу, а с виду от взрослых не отличишь». Не может же целый год пройти без единой ночи. – К. Ф.
В мифах возможно все, что угодно. Я читала предания, где героя воспитывало и растило до зрелых лет березовое дерево, или где некто, единожды помочившись, сотворил все океаны мира. – О. К.
28
В королевской библиотеке в Сармизи хранится табличка с этим словом. «Наджайт» – так транскрибировал его ибн Орайб. – О. К.
Разве ты не читала статью Эрики Пантел об этой табличке? Эрика полагает, оно может означать нечто вроде звездного демона, а догадку основывает на фрагменте молитвы из Библиотеки Шукуры, согласно коему ночи новолуния – время крайне опасное. – К.
Нет, не читала! Тогда до поры воспользуемся ее переводом. – О. К.
29
Не собираюсь даже делать вида, будто уверена в переводе – отсюда и знаки вопроса. – О. К.
По-моему, вполне логично. Во всяком случае, текст явно указывает на некую оппозиционную сущность, противопоставляя эту «четвертую силу» Озаряющему Мир, а может, и всей троице разом. – К.
Тогда… что это за четвертая сила? – К. Ф.
Этого я не знаю. – К.
30
Вновь стиль меняется, но не настолько значительно, как «Сказ о Сновидении» отличается от двух первых табличек. – К.
Да. Как будто и это, и повествование о рождении и детстве четверых писано двумя разными людьми, ведущими рассказ в схожей манере, а «Сказ о Сотворении» и «Сказ о Родословиях» написаны кем-то третьим, рассказывающим историю совершенно иного рода. – О. К.
31
Учитывая скорость распада драконьей кости, это говорит не в пользу первоначальной интерпретации. Возможно, «иссур» – вовсе не устаревшее слово, означающее «дракон». – К.
Это же врата преисподней. По-моему, как таковые, подчиняться законам обычной биологии они не обязаны. – О. К.
32
Непереводимо – по крайней мере, пока. Особого рода демон? – К.
33
Тоже непереводимо. Похоже, «хашетта» и «лизма» – одно и то же существо, но зачем тогда два разных слова? – О. К.
Кажется, слово «хашетта» я где-то уже встречал, но где – не припомню. Может быть, «лизма» – разновидность «хашетт»? – К.
34
Если сей инцидент вспомнился ей в этой пещере, то иссуры – как минимум, некие хищные звери. – О. К.
35
Теперь я уверена: и «феттра» и «лизма» – разновидности «хашетт», кем бы ни были эти последние. – О. К.
По-видимому, это некие демоны из подземного царства. – К.
36
Четвертая сила, упомянутая Эктабром? Строение обоих имен, определенно, подразумевает некую сущность, сравнимую с описанными выше тремя божествами. – К.
Жерло. Или же горло. Или же глотка. Древнедраконианский корень один. А помнишь, как Шамиха бинт Каабир билась над той молитвой с таблички из Венггары? Той самой, где раз за разом использовался детерминатив «горло», да только остальной текст не имел ничего общего ни с речью, ни с чем-либо другим, на что этот детерминатив обычно указывает? Ради пущей уверенности нужно еще раз свериться с транскрипцией, но есть у меня смутное подозрение, что в той молитве окажется намного больше смысла, если допустить, что данный символ на деле – иносказательное упоминание вот этой самой сущности, Бескрайнего Жерла. – О. К.
37
Некие насекомоподобные существа? – О. К.
И, вероятно, если уж Бескрайнее Жерло – сила, равная трем остальным, аналогичные иссурам, аму и аневраи. Интересно, как эти хашетты были сотворены? – К.
Понятия не имею, но, как бы там ни было, в этих нескольких строках материала – на целую статью. Разумеется, времени на статьи работа над переводом не оставляет, но как только он будет опубликован, разбираться во всем, из него извлеченном, нам с тобой предстоит не год и не два. – О. К.
38
Вероятно, фигура речи, означающая «к сородичам-аневраи», а не к братьям и сестрам, рожденным из той же кладки. – О. К.
39
На редкость отталкивающая картина. – О. К.
40
Упоминаний о погребальных жертвоприношениях в древности существует немало, но, как это ни досадно, писавшие полагали, что природа этих жертвоприношений читателю известна и, следовательно, в описании не нуждается. Если далее в этом тексте сказано, какие жертвы и как приносила Нахри, мы можем получить ответ и на этот вопрос. – К.
Чтобы выполнить обещание, ей еще нужно выбраться из преисподней. А если прочитанные мифы меня чему-либо и научили, выбраться из преисподней подобру-поздорову не так-то просто. – О. К.
В зачине сказано, что она «засеяла землю» (твой перевод, не мой), а об этом еще ни слова не говорилось. Выходит, выберется, можно не сомневаться. – К. Ф.
Не считай драконов, не вышедших из скорлупы. Это же миф: «засеять землю» она могла, к примеру, собственным телом, будучи в ней похоронена. – О. К.
41
Если именно она раздавала еду всем остальным, то почему с собой еды не взяла? Раздать все, не оставив себе ни куска – как-то не слишком разумно. – К. Ф.
Если ты ждешь от героя мифов тех же поступков, что и от здравомыслящего человека [зачеркнуто] разумного существа, то будешь крайне разочарована. – О. К.
Или, возможно, исчезновение Озаряющего Мир повлекло за собой нехватку пищи. – К.
42
Должно быть, это – отсылка к той строчке, где мы столкнулись с неодолимыми трудностями, и, должен признаться, она кое-что проясняет, но с какой-либо уверенностью разобрать смысл поврежденного фрагмента я все еще не могу. – К.
Я, как ни обидно, тоже. Но, может быть, далее в тексте найдутся новые подсказки, а может, если отдохнуть от него подольше, на ум само собой придет что-нибудь новое. (Да, и я говорю так не только потому, что устала до головной боли вглядываться в этот фрагмент. Хотя и поэтому тоже.) – О. К.
43
Здесь текст довольно сильно поврежден, но его мы с уверенностью реконструируем, основываясь на речевых формулах, повторяющихся в «Сказе о Самшин» и «Сказе о Нахри». – К.
44
Это слово часто встречается в налоговых документах, но удовлетворительного перевода пока никем не предложено. Детерминатив однозначно указывает, что ответ – растение, и зерна его годятся в пищу. Из нашего же текста следует, что зерна («газель») имели рыжий либо светло-коричневый цвет и, как правило, размалывались в муку. – К.
Поверю на слово. Загадок я терпеть не могу. Если бы божество из преисподней спросило о том же меня, я сказала бы: все очевидно, газель – она и есть газель. Разве ты собственных слов не слышишь? – К. Ф.
45
Подобная загадка бытует в Ахии и в наши дни! Если они аналогичны, ответ – «глупец», или «невежда», то есть, тот, кто ничего не видит, открыты его глаза или закрыты. Похоже, здесь прослеживается сквозной лейтмотив: каждую из сестер в конечном счете губит собственное невежество или слепота. – О. К.
46
Ошибка писца? – К.
47
Ха! Так вот откуда взялись вторые врата! Одни – для братьев, другие – для сестер. А проделка Эктабра, очевидно, сродни облачению в юбки и помаде на губах – то есть, он переоделся женщиной, и собственному имени, и глаголам с прилагательными придает форму женского рода, чтобы попасть в ту часть преисподней, где следует искать пропавших сестер. – О. К.
48
Не поэтому ли драконианские священники, как ты сказал, стягивают крылья лентой? Не потому ли, что Эктабр крылья себе сломал? – К. Ф.
Но Ималькит себе тоже крылья переломала. – О. К.
И то и другое вполне логично, но… я ни в чем не уверен. Одно могу сказать: предания об Эктабре мы не помним, а значит, причиной тому, что мы носим маргаш, то есть, ленту, о которой я рассказывал, оно являться не может. Однако мне никогда не объясняли, отчего мы носим его: маргаш для нас – просто традиция. Таким образом, не стоит исключать возможности, что некогда, в давнем прошлом, причина существовала… а мы о ней попросту позабыли. – К.
49
Поскольку признаков принадлежности к женскому полу у него не осталось. – К.
50
За Ималькит? А как же Озаряющее Мир? – К. Ф.
Самшин этот подход пробовала, но ничего у нее не вышло. Нахри пробовала то же самое, и у нее ничего не вышло. И Ималькит пробовала, и у нее ничего не вышло. Эктабр, по крайней мере, пробует нечто новое, а не заявляет: «На этот раз все получится, потому что я-то намного умнее!» – О. К.
51
Если не ошибаюсь, в религии современных дракониан ничего подобного этой преисподней нет. – О. К.
Не ошибаешься. Нет. – К.
52
«Снежная королева» (айвершск.).
53
«Зимняя песнь» (айвершск.).
54
Гласные звуки, спонтанно появляющиеся в речи, соответственно, в начале слова и между двумя согласными, и облегчающие его произношение.
55
Здесь стиль снова меняется, как прежде. – К.
56
Сколько же всего дракониан насчитывалось в те времена? – К. Ф.
Трудно сказать. Это ведь не точные исторические хроники в нашем с тобой понимании: даже если не брать в расчет материи вроде изобретения сестрами ковки металла, земледелия и свода законов за одну ночь, на мой взгляд, сам описываемый здесь мир не может считаться ничем иным, кроме мифического образа. Каких-либо свидетельств существования крупных общин аневраи в отрыве от человеческого сообщества у нас нет. Напротив, все имеющиеся данные свидетельствуют о том, что аневраи всегда жили среди людей и лишь впоследствии, значительно прибавив в числе, стали владыками цивилизации, руины коей сохранились до наших времен. Я думаю, в этом предании изложен весьма идеализированный сценарий. – К.
57
Луна в древнедраконианском – «арвех». Лорд Трент, основываясь на Курратском Фрагменте, предполагает, что данное слово образовано от корня «призрак». Судя по нашему тексту, его гипотеза верна, и потому я перевожу это понятие соответственно. – К.
58
Странно. Здесь стоило бы ожидать обычных ассоциаций цветов со сторонами света, однако все три цвета находятся на юге, а черный упущен. Отчего бы? Потому, что Эктабр мертв? Но сосредоточения прочих цветов на юге это не объясняет. – К.
59
Разве они не делали все сообща? А теперь Самшин всеми распоряжается. – К. Ф.
Современное драконианское общество на местном, низшем уровне управляется группами сестер, а всеми вместе правят старейшины. Но в прошлом, по-видимому, власть принадлежала одной-единственной царице, правившей с помощью сестер – впрочем, некоторые из них могли титуловаться сестрами согласно обычаю, не будучи рожденными на свет из той же кладки или из другой кладки той же матери. Возможно, примерно так это и начиналось. – К.
По-моему, в отношении Нахри и Ималькит это нечестно. – К. Ф.
Политика и управление государством редко имеют хоть что-либо общее с честностью. – К.
60
Как известно, в расцвете своем общество аневраи делилось на касты, а взаимоотношения в нем регулировались строгими правилами этикета. Полагаю, эти позднейшие нововведения приписаны здесь мифической основательнице государства, дабы вернее придать им легитимный, законный вид. Как следствие, эту часть текста можно с немалой долей уверенности отнести к классическому периоду. – К.
61
Несомненно, извержение вулкана, а не солнечное затмение. По крайней мере, в символике мифа, что вовсе не гарантирует никакой фактической точности. – К.
Особенно если учесть, что таким образом извержения вулкана не вызовешь – если я, конечно, не ошибаюсь. Кстати, а как можно вызвать вулканическое извержение? Проделывал ли кто-либо нечто подобное намеренно? – К. Ф.
Если и да, мне о сем неизвестно. – К.
62
Вот это – явно корни трех военных орденов, известных по классическому периоду, называвшихся «Тахаба», «Парц» и «Зайба». Правда, считать основательниц, как и четверых из одной скорлупы, реальными историческими личностями никаких оснований, скорее всего, нет – тем более, что имена их в переводе означают «золото», «ртуть» и «железо», – но, тем не менее, описание происхождения этих орденов, налицо. По меньшей мере, мифическое. – К.
Морнетт однажды излагал мне гипотезу, будто названия орденов происходят именно от этих слов. То-то, должно быть, радовался, обнаружив, что прав оказался. – О. К.
63
Нет, подтверждением тому, что царицы аневраи ехали в битву верхом на драконах, это служит не более, чем настенные изображения подобных сцен в храмах (на тех же изображениях царицы вчетверо превосходят ростом повергаемых ими врагов). Однако текст свидетельствует, что подобное деяние представляет собой некий идеал, далеко выходящий за рамки обычного изобразительного мотива. – К.
Мотив превосходства. Твой народ умеет дрессировать мьяу и, в меньшей степени, драконов других пород, но достигается это куда более мягкими средствами. Здесь же изображается укрощение при помощи грубой силы. – О. К.
64
Определенно, численность преувеличена, так как речь здесь идет о доимперском периоде. – К.
65
Чем же сохранение жизни вождям справедливо? По-моему, куда справедливее было бы казнить их, а всех остальных пощадить. – О. К.
Несомненно, ответ мы найдем на последней табличке. – К.
Подозреваю, в нем и заключена причина, побудившая Гленли пуститься на все эти хлопоты. – О. К.
66
Т. е. естественный процесс разложения мышечных тканей, по степени которого можно примерно определить давность смерти.
Дорогой читатель! Считаем своим долгом предупредить вас, что чтение данной книги – занятие отнюдь не для слабонервных. По крайней мере, в той же степени, как и изучение самих драконов. С другой стороны, автор убежден, что подобные исследования сулят награду, с которой вряд ли сможет сравниться любая другая: даже краткий миг, с риском для жизни проведенный рядом с драконом, – это восторг, испытав который хоть раз в жизни, вы уже не сможете его забыть. А уж на мнение Изабеллы, леди Трент, в этом вполне можно положиться: весь мир от Ширландии и до самых отдаленных пределов Эриги знает ее как выдающегося натуралиста и самого известного драконоведа, выведшего исследование драконов из туманных дебрей мифологии и непонимания под ясный свет современной науки.
Англия процветает под властью Елизаветы – Королевы-девы, Глорианы, последней и самой могущественной правительницы из династии Тюдоров. Однако великое светило порождает великую тень. В тайных катакомбах под Лондоном содержит свой двор еще одна королева – Инвидиана, правительница эльфов и фей и прочих дивных жителей Англии, темное отражение земного светила. За тридцать лет, миновавших с тех пор, как Елизавета взошла на престол, политика смертных и дивных неразрывно сплелась воедино, в сплошную череду тайных альянсов и беззастенчивых измен, о существовании коих подозревают считаные единицы. Дивную леди Луну посылают следить за Фрэнсисом Уолсингемом, главой разведслужбы Елизаветы, и, по возможности, манипулировать им.
Захватывающие приключения леди Трент продолжаются! Читатели, коим посчастливилось прочесть первый том мемуаров леди Трент под названием «Естественная история драконов», уже знакомы с тем, как образованная, педантичная и целеустремленная девушка по имени Изабелла впервые ступила на исторический путь, что в будущем приведет ее к славе крупнейшего в мире исследователя драконов. В этом, втором томе леди Трент с отменной откровенностью вспоминает следующий этап своей блистательной (и зачастую скандальной) карьеры. Спустя три года после судьбоносного путешествия в неприступные горы Выштраны миссис Кэмхерст наперекор семье и обычаям отправляется в новую экспедицию – на охваченный войной эриганский континент, родину столь экзотических разновидностей драконов, как обитающие в траве степные змеи, древесные змеи, живущие в буше, и самые загадочные и неуловимые из всех – болотные змеи тропических джунглей. Экспедиция нелегка.
В новом захватывающем романе Мари Бреннан очаровательная леди Трент переносит свои исследовательские авантюры в пустыни Ахии. Об экспедиции леди Трент в негостеприимные ахиатские пески слышали даже те, кто вовсе не интересуется исследованиями в области драконоведения. Сделанные ею открытия – нечто сродни фантастической легенде – стремительно возносят ее со дна научной безвестности к вершинам всемирной славы. Подробности ее частной жизни в данное время также сделались достоянием гласности и обеспечили пищу для сплетен доброму десятку государств. Однако, как часто случается в карьере сей просвещенной дамы, история, известная публике, далека от настоящей.
«В Обители Крыльев» – пятая, заключительная часть увлекательных «Мемуаров леди Трент», созданных Мари Бреннан. Минуло более четырех десятилетий (и, кстати, столько же томов), и, вероятно, вы уже хорошо знаете Изабеллу, леди Трент, выдающуюся натуралистку, персону весьма одиозную, благодаря окружению и героическим подвигам снискавшую скандальную известность, вполне сравнимую с всемирной славой первооткрывательницы, внесшей неоценимый вклад в науку драконоведения. Теперь, после первых своих приключений в горах Выштраны, после экспедиции в раздираемую войнами Эригу, после кругосветного плавания на борту «Василиска», после раскаленных ахиатских песков, леди Трент покорила немало сердец и энергичных умов.
Год от Рождества Христова 1666-й. Король и парламент бьются за власть, пуская в ход и войска, и интриги. У двора дивных глубоко внизу, в недрах Лондона, тоже хватает врагов. Старые обычаи трещат по швам, и никто не знает, что придет им на смену. Но вот грядет опасность еще более страшная – та, что способна уничтожить все. В доме спящего пекаря из печи вылетает на волю искра, а из той искры возгорается пожар, который сожжет Лондон дотла. В то время как люди борются с пламенем, пожирающим улицу за улицей, дивные выходят на бой с врагом не столь осязаемым – с самим духом Великого Пожара, способным испепелить все на своем пути. Придется смертным и дивным забыть обо всем, что бы их ни разделяло, и вместе, плечом к плечу, биться за жизнь самого Лондона…
Жизнь шестнадцатилетней девушки - Энни Грин - проходила весьма прозаично: она ходила в школу, её брат ездил в университет, а дядя пропадал в командировках. Родители девушки умерли, ещё когда ей было четыре, а её старшему брату шесть, благо их любимый дядюшка взялся воспитывать сирот. Но в самую обычную субботу начались странности: Яков привёл домой людей, заявляющих, что их дядя пропал, а помимо этого, появились странные люди в чёрных одеяниях с недобрыми намерениями по отношению к Энни. Ребята узнали, что в их мире существуют люди с невероятными способностями - Дримеры, использующие психотронную энергию Дрим.
Из реальности в мистику – один шаг. В дни солнцеворота трое друзей, Копа, Зор и Агния, попадают в другой мир при помощи озорных носков и булькающих оборотней.
Каждый год жители Протектората оставляют ребёнка как жертвоприношение ведьме, что живёт в лесу. Они надеются, что эта жертва успокоит её и не даст мучить горожан. Но лесная ведьма, Ксан, добра и мягка. Она делит дом с мудрым болотным чудовищем по имени Глерк и совершенно крошечным драконом, Фирианом. Ксан спасает брошенных детей и доставляет их в хорошие семьи по ту сторону леса, подпитывая ребятню по пути звёздным светом. Однажды Ксан случайно даёт ребёнку вместо звёздного свет Луны, наполнив дитя магией.
Наши герои вновь на тернистой дороге, ведущей в Скавен, далёкий город Хаммерфелла. Варди, Эйвинд, Герберт, Лаффориэль и Амиэль вынуждены объединиться в одну команду, несмотря на то, что они все такие разные... На просторах Тамриэля им вновь предстоит сражаться с множеством врагов, узнавать что-то новое о себе и друзьях! И что здесь забыли аргонианин-убийца и Меридия? Давайте узнаем, что же расскажет нам пророчество Древнего Свитка о заговоре ордена "Пустых часов", судьбе и приключениях!
Это история о леди Петаре, которая любит светские приемы и смотрит свысока на попытки мужчин завоевать её внимание. Она молодая, красивая и богатая вдова. Чем же может обернуться легкий флирт и желание увидеть диковинку, привезенную из Гурлы?
Вы никогда не задавались вопросом: «А что если бы…?». Автор книги: «Легенда знающего. Махагон», задался таким же вопросом. Что стало бы с миром, если бы не было таких Великих Империй как Рим, Османской или Монгольской Империи. Не было таких великих людей, как Александр Македонский, Юлий Цезарь, Чингисхан или даже Ленин и многих, многих других. Что если бы эти люди появились слишком рано или слишком поздно для своего времени? Что если бы во времена средневековых царей и королей, мир погрузился в вековую войну? Возможно, наш мир был бы не таким, каким знаем его мы.Автор, Евграф Декю Ророк, погружает читателя в мир пяти Великих Империй.