Обожаемый интриган. За футболом по пяти материкам - [25]

* * *

В 1982 году издательство «Советский писатель» подготовило к печати роман «Игры в футбол». По законам тех лет разрешение на выпуск любой книги о спорте должен был дать комитет физкультуры. Одновременно со мной страдал «проходивший по другому ведомству» писатель Лазарь Карелин. Угораздило же его написать роман «Змеелов» — о ворюгах и проходимцах из министерства торговли. Министерство, что нетрудно было предугадать, наложило на издание произведения, «очерняющего социалистическую действительность», вето.

Наложил «в это» (вспоминаю описку в одной маленькой газете) и комфизкульт, именовавшийся теперь Спорткомитетом (физическая культура как-то незаметно отдалялась на второй, на третий, на пятнадцатый план, ее оттеснял спорт с его борьбой за медали, очки и голы, за пусть показушное, но все же видимое всему миру лидерство на международной арене — завидуй, хваленая Америка!).

Запретителем романа оказался человек, одинаково хорошо разбирающийся как в таинствах художественного творчества, так и в таинствах футбола. Попытайтесь-ка назвать второго представителя СССР, который вместе со Львом Яшиным был отмечен золотым орденом Международной федерации футбола. Тот список невообразимо мал, в нем не нашлось места известнейшим мастерам мяча из Бразилии, ФРГ, Англии, а наших, черт возьми! — двое. Правда, второй не забил за всю свою жизнь ни одного гола. Не потому, что играл вратарем. Форвардом он не играл тоже. А зато был земляком набиравшего власть М.С. Горбачева, другом его неспокойной комсомольской юности. И уже одно это предопределяло карьеру, почести и награды не только всесоюзного масштаба. Марат Грамов…

Наш кавалер получил отличие как тот герой анекдота «Высшая форма блата», который исхитрился выбить себе звание «Мать-героиня». Его вердикт был категоричным: «Пока я председатель Спорткомитета, роман не выйдет… Его автор задался целью дискредитировать и опорочить футбол как одно из средств коммунистического воспитания подрастающего поколения».

А дальше произошло вот что (позволю себе привести короткий отрывок из книги «Тайнопись. События и нравы зашифрованного века», вышедшей в 1998 году).

«Гарий Намченко, заведующий редакцией современной художественной прозы издательства «Советский писатель» сказал по телефону нарочито бодрым тоном:

— Не все потеряно. Будем бороться вместе. Запиши прямой телефон главного цензора, поговори с ним, а потом перезвони ко мне.

Беседовал со мной цензор как с отщепенцем:

— Кто дал вам мой телефон? Почему считаете возможным отрывать меня от работы? В издательстве должны были вам все объяснить. Больше прошу в Главлит не обращаться.

— Могу я отнять у вас одну минуту?

— Минуту можете. Слушаю.

Оказывается, за минуту можно сказать иногда очень много.

На звонок в Главлит откликнулся Немченко:

— Саша, что ты наделал? Что ты сказал тому типу?

— Он сказал то, что думает обо мне, а я — что думаю о нем.

— От директора потребовали минуту назад рассыпать набор. Так-то, брат, желаю тебе новых творческих озарений. Но на всякий случай ближайшие три-четыре дня из дома не выходи, можешь срочно понадобиться. Я еду с версткой в ЦК.

…Там в отделе пропаганды работал давний друг Гария Борис Николаевич Рогатин. Человек, без сомнения, умный, честный, достойный, симпатичный, смелый. Раз уж я не поскупился на определения, читателю должно быть ясно: Рогатин, прочитав книгу, дал разрешение на ее выпуск.

Душевные были времена, безукоризненно бдительны и высоконравственны литературные запретители. Куда исчезли эти милые добрые лица?»

Часть пятая Африканские путешествия

«Суперорлы» и «Воины Карфагена». — Оазис на краешке пустыне. — Чей опыт переняли в Кот-д'Ивуаре?

Глава I Бойкот

Вообще-то полагалось бы перекинуть мостик из американского материка на материк европейский, где довелось повидать в 1982 году испанский всемирный конкурс, но очень уж захотелось «по дороге» заглянуть в Африку. Что вдруг?

Африка — и это делает ей честь! — бойкотировала ЧМ-66, с которого начинается эта книга. Дело в том, что «недостаточно очень глубоко уважаемые» заправилы ФИФА выделили для трех континентов — Азии, Африки и Австралии — с общим населением примерно два с половиной миллиарда человек лишь одно место в финале, добывать которое надо было в ожесточенной борьбе, сперва внутри своего необъятного региона, а потом — в схватках с заокеанскими чемпионами. Пятнадцать же мест из шестнадцати отдавались Европе и Америке, в которых проживало чуть более миллиарда.

Издающаяся в Касабланке газета «Аль-Ахбар» («Новости») писала: «Участвовать в мировом розыгрыше на таких условиях — дело и унизительное, и безнадежное. Изображающие из себя радетелей мирового футбола руководители ФИФА не желают видеть ничего дальше своих носов и не знают, сколь популярной стала за последние годы игра в охранах Африки, какого высокого уровня достигли ее лучшие команды. На дискриминацию можно ответить только одним — презрением. Все равно, об Африке они рано или поздно вспомнят. Без нее не обойдутся!»

А после ЧМ-66 мозамбикская газета «Реновакао» («Обновление») не могла отказать себе в удовольствии съязвить: «Позвольте, господа из ФИФА, задать несколько несложных вопросов: можно ли называть мировым первенством то, что разыгрывают команды не пяти «имеющихся в наличии» континентов, а только четырех? Вы отказали нам в праве делегировать на Британские острова своих мастеров, но не вспомните ли случайно, кто стал лучшим игроком чемпионата? Откуда он родом? Не морщите лбы, мы поможем вам найти ответы. В Англии проходило не мировое первенство, а лишь некое подобие его. Эйсебио своей игрой и своими голами вынудил вас признать именно его, африканца, самым талантливым игроком чемпионата. Мы гордимся своим Эйсебио и благодарим его за то, что он на всю планету прославил наш маленький и гордый Мозамбик. В сопредельных с нами землях растут сотни будущих Эйсебио, вынужденные выступать за команды других — европейских — стран. Вас просят, от вас требуют, дайте им стимул, позвольте представлять в мировых турнирах свои страны, вы слышите нас?»