Обоюдоострый меч - [89]
— Полюбуйтесь-ка на них, — сказал Олдуин, — копают, как будто в их распоряжении целая вечность, ублюдки!
— По словам владыки Эрельвара, — сообщил Кай, — это владыка Джаред. А он якобы отличается особой... дотошностью.
Артвир наблюдал за действиями морвов молча. Он здесь чужак; его слова вежливо выслушают, и только, да и то благодаря вчерашней откровенности Кая. Теперь клановое соперничество настолько претило Артвиру, что ему не хотелось посещать предстоящее в будущем году собрание кланов, раз Моркана Ботвильфа и его наследника уже нет на этом свете.
Если, конечно, собрание кланов вообще состоится. Если морвы возьмут замок, а дело клонится к этому, то будет почти невозможно выгнать их с территории Олдуинов. А если учесть, что у них имеется практически неисчерпаемый запас гоблинов, то падение остальных кланов — лишь вопрос времени.
— ... сколь угодно дотошен, — говорил Олдуин, — но этот замок ему не взять.
Артвир мрачно усмехнулся, подумав: «Крепость выстоит ровно столько же, сколько выстоят ее защитники». Альдрик был прав — в словах Эрельвара таилось куда больше правды, чем подозревал любой из них. Потребовалась одна-единственная настоящая война, а не какая-то там клановая свара, чтобы заключавшаяся в них истина дошла до сознания. Морвы, как и нимране, сделали войну искусством. По сравнению и с теми, и с другими умбрийцы кажутся детишками, затевающими драки на улицах.
Члены клана Кая и уцелевшие остатки армии короля Ботвильфа встретили их, как героев. Под командованием Альдрика каждый из них сумел причинить врагу куда больше ущерба, чем любое другое войско. Будущему Умбрии это не сулит ничего хорошего...
Внимание Джареда разрывалось между солдатами, окружающими замок Олдуин, и небесами. Полдень уже миновал, войску владыки Фаншона давным-давно полагается быть здесь. А если Фаншон вообще не придет? Тогда остается только отступить, как ни омерзительна эта мысль.
В небе вдруг появился всадник. Будь Джаред смертным, он бы вздохнул с облегчением. Всадник замер в воздухе, и Джаред уже начал ломать голову, почему тот не спускается, прежде чем до него вдруг дошла причина задержки Фаншона.
Он все-таки вздохнул, выйдя на то место, где Фаншон смог заметить его, и помахал уцелевшей рукой. Через мгновение тот заметил его и спустился.
— Приветствую, Джаред, — приземлившись, изрек Фаншон. — Что стряслось с вашим скакуном? И с вашей рукой, если уж на то пошло?
— И тот, и другая — жертвы битвы против короля Ботвильфа. Это все пустяки. Далеко ли ваша армия и какие новости вы принесли о Кворине и предателе?
— Ваше подкрепление прибудет в течение часа. Что же до предателя, к сему часу он уже должен испустить дух.
— Должен? Объяснитесь. — Джареду ответ Фаншона пришелся весьма не по вкусу.
— Когда я проезжал, Демор и Хиларин схлестнулись с ним на Равнинах.
— На Равнинах? — Что-то тут не так. С какой стати Эрельвар отправился на Равнины, имея в распоряжении неполных две сотни кавалеристов? Об этом Джаред и спросил.
— Его армия более многочисленна, Джаред, — ответил Фаншон. — Предатель выступил, имея примерно семьсот дельвов, а также более тысячи легионеров.
— Что?!
— О, и около двухсот ольвийских лучников.
— И это все, что вы можете мне сказать?! — вскричал Джаред. — Вы даже ни разу не вернулись ни в Дельгрот, ни в Кворин, чтобы узнать побольше?!
— Да какая в том нужда? Что вы, Джаред, у Демора перевес более пяти к...
— Дурак! Вы думаете, Эрельвар не знал об этом, вторгаясь на Равнины? Отвезите меня в Дельгрот сию же секунду!
— Ладно, владыка Джаред, — холодно бросил Фаншон. — Хотя, по-моему, вы лишь узнаете, что Демор прекрасно держит события в руках.
— Надеюсь, вы правы, владыка Фаншон, хотя и весьма в этом сомневаюсь.
Звук шагов Джареда гулко отдавался под каменными сводами коридора, когда он шагал к покоям Владычицы. Он всегда ненавидел это место, ненавидел его неизменный сумрак и спертый воздух. Не раз и не два жалел он о том, что маска наделяет его чутьем.
Из сумрачного коридора он вышел в вестибюль, освещенный чуть ярче. Как только он показался, морвийские часовые встали навытяжку.
— Доложите Владычице, что я здесь.
— Слушаюсь, владыка Джаред, — отчеканил один из них. Джаред отметил, что часовой открыл дверь ровно настолько, чтобы проскользнуть внутрь. Еще один бессмысленный ритуал; Дарина прекрасно знает, что он тут, и почти наверняка знает, по какой причине; не знает, пожалуй, лишь о том, что он нуждается в новом скакуне и лечении.
— Она примет вас, владыка Джаред, — доложил часовой, вернувшись. Кивнув, Джаред вошел в дверь, распахнутую для него региром. Оказавшись в палате, он опустился на одно колено у подножия трона.
— Привет тебе, Джаред, — проговорила окутанная мраком фигура на троне. — Как идут дела в Умбрии?
— Об этом я и пришел спросить вас, Владычица, — отвечал Джаред. — Подозреваю, что вовсе не так уж хорошо.
Яркие зеленые глаза удивленно заморгали, но вскоре послышался негромкий смешок.
— Ах, Джаред, — с чувством вымолвила она, — твое сугубое прямодушие освежает, как всегда.
— Почему меня не уведомили, что предатель прорвал кольцо осады Кворина? — требовательно спросил Джаред. — Почему меня не уведомили, что он вторгся на Равнины с третью нимранского легиона и войском дельвов, составляющим половину от этого числа?
Зло пришло в магические земли — пришло, дабы покорить их мечом и магией. Пришло, дабы навеки воцарились там силы Мрака. Армии Света собрались выйти в неравный бой — чтобы либо погибнуть с честью, либо победить могущественных недругов. Но никто — ни величайшие из королей, ни сильнейшие из магов — не в силах даже подумать, что исход грядущих битв решит один-единственный человек. Тот, для которого эта страна — всего лишь страна снов. Тот, кто пришел из иного, чужого мира. Тот, кому в этом мире суждено было стать отважнейшим из героев…
Сказано — пришел однажды в магические земли Дельгрота герой, решивший исход Кенской войны с силами Зла. Тот, кто явился из мира иного — мира чужого. Тот, кого нарекли в Дельгроте Сновидцем. Тот, на гробнице коего невидимой рукой начертано: «В годину жестокой нужды сему клинку суждено воспрянуть». Сказано — и быть по сему. Ибо вновь наступают армии Мрака, и служит им нечто, против чего бессильны оружие и колдовство. Ибо падают крепости защитников Света — одна за одной. Ибо снова настал час пробудиться Сновидцу и воспрянуть — Обоюдоострому Мечу…
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.
Пролилась кровь эльфов и настал Час Презрения. Время, когда предателем может оказаться любой и когда никому нельзя верить. Войны, заговоры, мятежи, интриги. Все против всех и каждый за себя. Но по-прежнему таинственно сплетены судьбы ведьмака Геральта, чародейки Йеннифэр и Дочери Старшей Крови, княжны Цириллы…
Цири, дитя Предназначения, заплутала между мирами. Погоня следует за ней по пятам, и снова, снова — не то место, не то время. Кто в силах спасти ее? Кто способен помочь? Лишь Геральт, ведьмак, мастер меча и магии. Тот, кому не страшны ни кровопролитные сражения, ни полночные засады, ни вражьи чары, ни жестокая сила оружия. Тот, который — один против всех. Тот, которого ведет, направляя, таинственная воля судьбы…
«Кровь эльфов» — конечно же, роман о ведьмаке Геральте. Равно как и роман о княжне из Цинтры, воспитанной ведьмаками и ставшей ведьмачкой. Это книга о Каэр Морхене — цитадели ведьмаков. Их доме. Это произведение о жизни и смерти, любви и разлуке. О верности долгу и о Предназначении… О великой войне и ее последствиях. О мире, в котором все меньше места остается для магии и все больше — для материализма… И связующим звеном не только всего романа, но цикла в целом была и есть Цири — Дитя Старшей Крови…Маленькая принцесса Цири из Цинтры — девочка, чья судьба неразрывно связана с простым ведьмаком — представителем исчезающей профессии, является, как гласят пророчества, носительницей «старшей» — эльфийской — крови.
Мастер меча, ведьмак Геральт, могущественная чародейка Йеннифэр и Дитя Предназначения Цири продолжают свой путь — сквозь кровопролитные сражения и колдовские поединки, предательские засады и вражеские чары. Весь мир против них, но их ведет и направляет таинственная судьба. Дитя Предназначения любой ценой должна войти в Башню Ласточки.