Оборотни особого назначения - [22]

— Шархахуш! — непонятно завопил насильник. Гляделки субъекта стали круглыми от ужаса и начали закатываться под лоб, но я так озверела, что была уже не согласна на простой обморок.

— В глаза смотреть, ссука! — тяпнутый для профилактики за жирное горло урод снова захрипел, но сознание терять передумал.

— Пощади, неназываемый, пощади! — невнятно проблеял он. — Матерью клянусь, принесу тебе жертву и буду молчать!

Э? Хм… Гы! А морда-то у меня до сих пор светится, и зубы тоже, по ходу! Шар… хуху… кто?! Бабайка, небось, местный? Хе!

— Замри, несчастный! — пришлось импровизировать на ходу. Грызть его насмерть я уже передумала, ибо есть подозрение, что Гюрзе это только боком выйдет. — Еще раз посмеешь тронуть отмеченную мной, и я приду в твои сны, в твой дом, в твою смерть и заберу твою душу! И яйца оторву!

Уф. Ну как?

Впечатлился. Обосс… обмочился, гад вонючий. Фу. Ну вот фу же! Даже грызть такого противно.

Я спрыгнула с трясущейся и тихо скулящей туши, демонстративно вытерев об него лапы, подумала секунду и… хехехе. А вы не знали, что медоеды — это такие африканские скунсы? У нас тоже есть особая железа, да. Не все ж одному этому какашке на меня вонять!

Самое удивительное, что я чувствовала — набитый в клетушки у стены народ уже не спал. Но судя по звукам и запаху, боялись они еще больше, чем жирный урод, валяющийся посреди двора.

Забились как можно глубже и прямо-таки не дышат, тараканы чертовы. Хоть бы один вступился… за Гюрзу! А нет — так нате вам:

— Кто еще посмеет обидеть отмеченную, вырву душу и сожру!

«Ну, Точка! — в голосе Гюрзы слышалось неприкрытое восхищение. — Ну!»

Других слов у сестрёнки не нашлось. Ну а я, демонстративно потеревшись о ее ноги, вспрыгнула на стену и сгинула в ночи, как и положено всякому порядочному очень страшному и опасному бабайке. Хе-хе.

Глава 11

Следующей ночью я не нашла Гюрзу в привычной каморке, и, если честно, испугалась. А вдруг мои детские выходки с игрой в бабайку ей навредили, и… и что?!

Однако, взять себя в лапы удалось довольно быстро, потому что сообразительная Гюрза наверняка сознательно оставила мне дорожку из своего запаха. Для этого ей пришлось пожертвовать тем жалким подобием рубахи, в которую её обрядили, но обрывки мешковины, как хлебные крошки, безошибочно привели меня к внутренней двери в самом углу двора. Не запертой, хотя я точно помню, что как-то раньше попыталась сюда сунуться, но замок одолеть не смогла.

— Точка? — шепотом позвали откуда-то из-за угла, и я, не колеблясь, просочилась в узкую щель между приоткрытой дверью и косяком.

Глаза быстро привыкли, нос безошибочно определил направление, и через три минуты я уже обнималась с сестрой в какой-то каморке, в дальнем ответвлении основного коридора.

«Точка, всё-таки ты нечто. Ну ты и учудила! — сестренка схватила меня поперек пуза и притиснула к себе, как плюшевого мишку. Я только пискнула обреченно, но даже не сделала попытки освободиться. — Меня твоими стараниями аж в помощницы к здешнему завхозу назначили! Это вот почти как в помошницы к господу богу среди здешних утырков! Офигеть ты везучая! Это ж надо было так угадать!»

Пока Гюрза меня мяла, как антистрессовую подушку, я перевела дух и хвостом перекрестилась — я и правда везучая. И не только я…

«Ты, Точка, попала в точку. Оказывается, у местных есть легенда про первого похищенного оборотня. Типа справляться с иномирцами научились не сразу, первый дрессироваться не хотел, и его насмерть замучили. С тех пор его неупокоенный, жаждущий мести дух бродит по коридорам кланового гнезда, выпивает души. И зверем ходит со светящимися зубами, и скелетом человека. И таки да! Иногда выбирает любимцев-оборотней, которым покровительствует. Знаешь, у них это даже не сказки, а почти религия!»

«То есть, я бог?» — это уточнение показалось мне почему-то крайне забавным, и я сдавленно захрюкала, изображая смех по-медоедски.

«Скорее, демон, — хихикнула сестрёнка, прикрывая ладонью рот. — Мертвый демон, про встречу с которым ни в коем случае нельзя рассказывать, а то или душу выпьет, или… э… яйца оторвет. Они так и верят, прикинь?»

«Душа мне нафиг не сдалась, а яйца могу, — согласилась я. — А как они про то, что я этого… он вообще отмылся, или так и бегает вонючкой?»

«Он не бегает, и даже не ползает, — в голосе сестры прорезалось искреннее злорадство. — Слёг и стонет, просит милости. И воняет… трындец как! К нему даже подходить боятся! А ещё болтают, что он в комнате в твою честь алтарь возвёл! И режет там кур. В жертву!»

«Кур? Мне? Эт-т-то интересно! — в животе отчетливо заурчало. — Надо посетить, пожалуй, принять подношение. Так уж и быть, сделаем одолжение».

«Ты только не спались, — озабоченно предостерегла Гюрза. — Между прочим, явлением демона Ленка интересовалась. Лично припёрлась и расспрашивала. И знаешь, расспрашивала как-то странно. Будто в историю с появлением неизвестного существа она верит, а в злобного пожирателя душ — нет».

«К тебе полезла?»

«А к кому же ещё? Полезла. Но она ко всем полезла. Плевалась, угрожала. Ей же сами, кто тебя видел, ничего не сказали. Она и так, и сяк, даже на ком-то ошейник опробовала. Молчат. По ходу, демона они боятся больше, чем ее. Болтают-то те, кто тебя не видел, уже к финалу набежали. Ну и просто… болтают. Ты у нас прилетела на истлевших крыльях нетопыря, разорвала троих оборотней и сожрала на месте, дышала огнем и смрадом и была величиной как минимум со слона. Прикинь? Потом ты раздулась ещё больше и лопнула, разлетевшись чёрными ошмётками. Типа пометила смертников смрадом разложения. А твоя душа зелёной воющей тенью взметнулась к небесам и пропала на луне».