Оборотни Митрофаньевского погоста - [20]

- Так вот, я видела этого горбуна, он протянул мне этот знак!

Потом девицы уселись за карты. Лизавета Любомирская гадала лучше всех. И не только гадала, но и привораживать умела, научившись этому из книги, которую нашла на отцовской полке ещё девчонкой. И ей удалось приворожить одного гимназиста, Владимира Волгина. Он на балу в Смольном пригласил её танцевать, и Лизавета сразу без ума влюбилась в него. Да только пропал он и знать о себе не давал. Лизавета же в ночь после новолуния, на утренней заре, когда была одна в комнате, произнесла заговор из отцовской книги: 'Как человеку не жить без воды и еды, так и Божьему рабу Владимиру не жить ни дня и ни ночи, без Божьей рабы Елизаветы, своей половины. Аминь'. Она прочла заговор семь раз кряду, обернувшись лицом на восток, настежь открыв окно. И что же? Владимир вскоре появился, начал приглашать её на прогулки, и много объяснил ей о жизни.

- У меня открылись глаза на все, что происходит, - внушительно сказала Лизавета, - я хоть и не ходила в церковь, но вера маленькая была, я как бы верила тому, что проповедуют церковники. А сейчас я вообще все пересмотрела и понимаю, какой это бред, что происходит в церкви, что она проповедует! Полная бессмыслица. А он объяснил, что то, что попы считают грехами, на самом деле и есть человеческие чувства, а церковь нас обманывает, подстраивая по себя, пудрит нам мозги, дабы извлечь деньги! Церковь и есть грех. Я полностью согласна. Лучше попасть в ад, чем быть в раю с умалишёнными монахами, - Лизавета теперь была просвещена.

Что до Владимира, вот беда, стал он ей постепенно противен, надоел до одури, и она его возненавидела. Но тот не перестал любить её и до сих пор не давал ей прохода.

Лизавета теперь мнила себя кем-то вроде домашнего оракула. Её просили гадать подруги, знакомые и знакомые знакомых, друзья дома и бесконечная вереница лиц, которые потом говорили, что предсказанное сбылось. Эти слова льстили её самолюбию. Присутствие чего-то необычного, потустороннего окутывало действительность романтическим флёром. Она слышала, что сестра отца была колдуньей, бабушка занималась гаданиями и спиритизмом, отец был известнейший спирит, её предсказания тоже сбывались с удивительной точностью. Вот только молодые люди, на которых она гадала, почему-то тут же исчезали из её жизни. А рядом оставались те, на которых она ни разу не раскидывала карт.

Это заметила и Ирина Палецкая, противная задавака, которая со смехом сказала Лизавете, что, стоит появиться жениху на горизонте и погадать на него, как его от тебя оттолкнёт навеки, и ничего от этих гаданий, кроме потерь, пустоты и испорченных нервов, нет. Судьба в наших руках! Просто думать надо головой своей, а не чужие сказки слушать!

Ну не дурочка ли? Она и в сны не верила! Говорила, что люди, не призывающие перед сном Господа на защиту души, становятся жертвами бесов, и нельзя рассматривать сны как подсказки или пользоваться сонниками, мол, духам тьмы по сонникам очень легко навязать людям веру в них. Они покажут сон, а дальше в жизни разыграют спектакль, подтверждающий сон. Подстроить некое событие для них пустяк. И всё! Человек в ловушке: он верит снам, а не в промысел Божий. Какова дурочка, а?

Ругалась Ирина и с Лидией, которая тоже усвоила от Лизаветы таинство гаданий, и особенно препиралась с Ниной.

- Прекрати эти глупости! Ты давно не видишь того, что есть, а веришь во все, что скажут карты! Не можешь уснуть, боишься темноты, потом сонная Бог весть где бродишь, а все равно, словно кошка на валерьянку, кидаешься на всякий вздор!

Понятно, что дружить с такой особой охоты у девиц не было, и вражда их накалялась день ото дня, особенно, когда Ирина потребовала выкинуть карты из их дома. Однако сегодня им было не до дурочки княжны Палецкой: девицы встретились в преддверии бала у графини Нирод, чтобы ночью погадать на суженых. Зажгли свечку, поставили зеркало. Но, увы, сколько они ни глядели в это зеркало, ничего не увидели. Расстроенные, девицы вышли в столовую попить чаю. И тут вдруг, не прошло и минуты, как из комнаты, в которой никого не было, раздался треск и шум, звук бьющегося стекла! Девицы ринулись в комнату - и что же?

Оказалось, что в серванте, где стояли семейные сервизы, верхняя полка треснула посередине и упала на вторую, перебив всю посуду на обоих, и затем обе эти треснувшие полки рухнули на третью, и добравшись до четвертой, добили всю оставшуюся посуду. Выжила лишь пара предметов. Весь пол был в стекле.

Раздосадованные, они прибирались всю ночь, не зовя слуг, чтобы скрыть это странное происшествие от отца.

Глава 2. Бал графини Нирод.

Кто не видит суеты мира, тот суетен сам.

Паскаль.

В пятницу на набережной Мойки бесчисленными огнями светились окна дома графини Нирод. У освещённого подъезда с растянутым от порога синим сукном, стояла полиция, и не только жандармы, но и сам полицеймейстер с несколькими офицерами. Экипажи с красными и синими ливрейными лакеями отъезжали, потом подъезжали новые. Из карет выходили величественные мужчины в мундирах, звёздах и лентах, дамы в соболях и горностаях осторожно сходили по подножкам и, поддерживая пышные подолы платьев, и беззвучно проходили по сукну подъезда в дом.