«Оборотни» из военной разведки - [76]
Деловая активность новоиспеченного генерала скоро была замечена начальником политотдела. Полякову предлагают перейти на партийную работу. Он отказывается, благодарит за доверие, обещает и дальше на службе руководствоваться партийными установками, говорит, что в «шкуре секретаря парторганизации» он уже побывал.
И фая сразу две роли в опасном спектакле, Поляков не заметил, как накопилась стрессовая усталость. Её видели, или догадывались, родственники и близкие, сослуживцы, — по натянутым нервам, быстрой утомляемости, набухшим мешкам под глазами. Освоившись с должностью начальника факультета, он понял, что может до самой пенсии передавать опыт молодежи, делиться воспоминаниями о былом — и таким образом избежать возмездия.
«Нет, — однажды осенило его, — надо тряхнуть стариной. У меня же имеется прекрасная возможность показать хозяевам, что „Бурбон“ ещё чего-то стоит…»
В течение недели он выжидал удобное время для фотографирования списка личного состава факультета. И вот этот час наступил. Закрывшись в кабинете, он положил листы на стол. Штору окна задернул, словно прячась от солнца. Защелкал фотоаппарат…
Таких рабочих циклов было несколько. Судьба будущих военных разведчиков нескольких курсов его факультета отдавалась в руки противника. Она если не ломалась, то существенно сжималась тисками осведомленности американских спецслужб. А они ведь подобной информацией делились со своими союзниками.
В июне 1978 года «Бурбон» передал очередную информацию через тайник. Камуфляжем служил кирпич, имеющий полую сердцевину, разделенную переборками. Он вырубил зубилом эти перегородки, вложил 5 катушек экспонированных фотопленок и забрызгал кирпич цементным раствором, придав ему вид бывшего в употреблении. Этот контейнер положил, согласно плану связи, у основания столба № 81 на одной из магистралей столицы…
Ждать долго не пришлось. Утром, войдя на кухню, Поляков увидел загоревшуюся лампочку сигнализатора на часах и порадовался, что все сработало чисто. Сам он следов не оставлял, работал без помарок. Опыт военного разведчика-агента пригодился «Бурбону». Да и экипировка соответствовала, вооружен был по последнему слову шпионской техники. В любой современной спецслужбе позавидуют. Чего стоит одна аппаратура быстродействующей двусторонней радиосвязи с применением приёмно-передающего устройства! Нажималась соответствующая кнопка — и определенный сигнал в считанные секунды запрограммированного времени фиксировался в одной из комнат посольства США в Москве, принадлежащей резидентуре ЦРУ.
Патологически боясь пеленгации, «Бурбон» практиковал довольно часто такую форму связи — «выстреливать» в течение секунды информацию непосредственно в автотранспорте или на автобусной остановке, находясь напротив американского представительства. Он провёл в столице 25 сеансов двусторонней радиосвязи. Принималась информация так же, только нажималась другая кнопка миниатюрного приемно-передающего устройства. Манипуляция проходила в кармане верхней одежды.
Время, когда приходится чего-то или кого-то ждать, уже давно замечено, тянется бесконечно. В ожидании команды выехать в очередную загранкомандировку Поляков находился каждый день. Надежда таяла: руководство молчало, не было никаких намеков. Вспомнились слова Ницше о том, что верное средство рассердить людей и внушить им злые мысли — заставить их долго ждать. На долгое ожидание он ответил несколькими «радиовыстрелами» по посольству США.
С присущей ему энергией начал перестраивать дачу. Мастерить он любил. Знал толк в работе с деревом. Инструмент, в основном подаренный на деньги ЦРУ, позволял работать качественно, быстро и с наслаждением. Поляков считал, что плотницкое и столярное дело особенно благотворно влияет на нервы и психику.
Заколачивая однажды бронзовые гвозди, подаренные ещё в Бирме американцами, в отшкуреную золотисто-соломенного цвета сосновую вагонку, он подумал: «А что, разве я стар? Попаду ежели за границу, есть смысл не возвращаться. Заслуги перед США у меня приличные — обязательно дадут гражданство. Проблема только с сыновьями. Как их вытащить?»
В начале 1979 года Поляков от друзей узнал, что его кандидатура, в числе других, рассматривается в качестве военного атташе в Индии.
Вскоре начальник управления кадров вызвал его в кабинет и, улыбаясь, поведал:
— Дмитрий Федорович, я предложил начальнику ГРУ генералу Ивашутину твою кандидатуру на должность военного атташе в Дели. Он согласился. Скоро пойдете на комиссию.
«Ишь как заливает, как поёт! Болеет, оказывается, за меня. А почему? Сколько подарков ты получил! Ни один отпуск, ни одна командировка не проходила, чтобы я не занёс тебе „сувенирчик“ ценой этак за сотню долларов. Ты отнекивался, но брал, брал, брал… Не ты, а я тебя купил, а посему и заказываю музыку, — мысленно бросал Поляков реплики начальнику управления кадров. — А брал потому, что такая практика в нашем ведомстве процветает. И такие, как ты, бывшие работники ЦК повинны в насаждении подобных порочных традиций по всей стране».
— Коллектив в военном аппарате избалован, — продолжал кадровик. — Нетребовательность бывшего начальника очевидна. Вам придётся немало потрудиться, чтобы сколотить дружный, работоспособный коллектив, с помощью которого и должны будете решать многочисленные задачи в Индии. Справитесь? — И, словно уловив на лице Полякова ухмылку, добавил:
