Оборотень в гостиной - [4]

И он повернулся, чтобы уйти. Уже открыв полог палатки, папа поинтересовался:

— Ты в порядке?

— Я думаю… я… — Но прежде чем мне удалось ответить, папа исчез.

Я поставил на место раскладушку и, все еще дрожа, сел на нее.

— Не могу понять, зачем это оборотень возвращался? — пробормотал я.

И сразу представил его стоящим у моей кровати. А ведь папа говорил, что оборотень не вернется. Но оказалось он был не прав.

А что же с ним самим? Не грозит ли ему опасность? Может быть, ему нужна моя помощь?

Нужно было не отпускать его одного!

Я встал с кровати и решительно направился к выходу. Но что-то на полу привлекло мое внимание.

Что-то маленькое белое и блестящее лежало в углу палатки.

Что бы это могло быть?

Я поднял непонятный предмет и начал внимательно его рассматривать.

Похоже на кулончик, висящий на шнурке. Неужели звериный зуб? Откуда он появился?

Оборотень? Точно. Теперь я припомнил, как он что-то положил мне на раскладушку.

Я внимательнее вгляделся в эту странную вещицу. Да, определенно, зуб.

Нужно побыстрее разыскать папу и показать ему находку. Может быть, он знает, что это означает.

Я выглянул из палатки и оцепенел: папа стоял рядом.

— Я… я не знал, что ты тут, — пролепетал я.

— Этот твой «гость» как сквозь землю провалился, — хмуро сказал папа. — Завтра еще раз попробуем его отыскать.

— Смотри, — протянул я ему кулон. — Оборотень оставил это в палатке. Как ты думаешь, что это? Похоже на зуб волка.

Папа взял кулон.

— Странно, — проговорил он, рассматривая непонятную вещицу. — Зачем оборотень подкинул его тебе?

— Что бы это значило, как ты думаешь, папа? Отец покачал головой.

— Сам не знаю. Впрочем, возможно, эта штучка поможет нам в завтрашней охоте на оборотня. — Глаза отца заблестели. — Думаю, тебе надо его надеть.

И он повесил мне кулон на шею. Когда кулон коснулся моей груди, меня пробрала дрожь. Я старался подавить ее, но холод, исходящий от кулона, растекался по всему моему телу.

— Арон! Арон! Иди скорее! — проснулся я утром от безумного крика отца.

Я вылетел из кровати.

— Поспеши! А то будет слишком поздно! — Голос отца звучал громко и возбужденно. — Быстрее! Того гляди — пропустишь его!

7

Я выскочил из палатки и в страхе огляделся вокруг.

Никого.

Никакого оборотня. Только папа в синей бейсболке, джинсах и любимой красной тенниске. Склонившись над костром, он жарил яичницу в тяжелой сковороде с длинной ручкой.

— Что такое, папа? — крикнул я. — Что значит «слишком поздно»?

— Слишком поздно для завтрака. Ты ведь не хочешь, чтобы твоя яичница остыла? — засмеялся папа.

— Не смешно, — проворчал я.

Отец соскреб яичницу со сковороды на две тарелки и одну протянул мне.

— Не будь таким раздражительным, Арон. Сегодня у нас будет счастливый день. Мы поймаем оборотня!

Сегодня мы поймаем оборотня!

У меня в горле застрял ком.

Я положил в рот немного яичницы, но проглотить ее не смог. Мой желудок взбунтовался.

— Ты уверен, что это безопасно? — спросил я. — Преследовать оборотня?

— Что за вопрос? — возмущенно отозвался папа. — Разве мы здесь не для этого?

— Но вдруг это опасно? — не отступал я. — Может быть, оборотни обладают силой и днем, а ты об этом не знаешь.

— Нет, не обладают, — уверенно проговорил отец.

— Но откуда ты знаешь? — упорствовал я. — Я хочу сказать, почему ты так уверен?

Мой папа знал все. Как починить автомобиль или справиться с водопроводным краном. Как определить дорогу по звездам. Он умел связать свитер. Раньше меня знал, когда я заболевал.

Пусть он расскажет мне теперь во всех подробностях, откуда ему известно, что днем оборотни не обладают силой. Тогда я почувствую себя лучше.

— Откуда ты все-таки знаешь, что оборотни днем не имеют никакой силы? — снова спросил я.

— Сам не могу понять, откуда я это знаю. — Отец пожал плечами. — Просто знаю, и все.

Лучше мне не стало.

После завтрака отец объявил, что пора сворачивать лагерь и отправляться на охоту за оборотнем.

Мы свернули палатки, уложили все свои вещи в два больших зеленых рюкзака и углубились в лес.

— Откуда ты знаешь, куда надо идти? — спросил я.

— А тут и знать нечего. Мы должны идти по этим следам. — И отец указал на глубокие отпечатки лап на земле. Я взглянул на эти следы и задрожал. Мы шли лесом. Густые кроны деревьев скрывали солнце. Как здесь сумрачно, подумал я, остановившись, чтобы поправить рюкзак.

— Папа, помедленнее! — крикнул я.

Но он не отреагировал. И по-прежнему шел быстрой, пружинистой походкой, объятый желанием поймать свою жертву.

Я уже догнал его, когда он неожиданно остановился.

— Вот он! — прошептал отец. — Я вижу его!

Глаза отца горели от возбуждения. Он сорвался с места и побежал по узкой, извилистой тропе.

Я с бьющимся сердцем бросился за ним.

Папа бежал быстро, лавируя между деревьями.

Впереди нас, заметил я, промелькнуло нечто бурого цвета.

Я снова остановился.

— Вот! — Папа показал на зверька, замершего невдалеке. — Всего только лиса.

Маленькая бурая лисичка смотрела на нас испуганными глазами. Отец с разочарованным видом покачал головой.

— Мне следовало бы знать, — заметил он. — Сейчас утро. А утром оборотни становятся людьми. Больше я такой ошибки не совершу

Я был рад, что папа ошибся. И молился о том, чтобы он делал такие ошибки вплоть до нашего отъезда домой. Молился, чтобы оборотень был как можно дальше от нас.