Оборотень - [20]

В день, ставший для Грини роковым, они чуть-чуть не успели закончить работу. Напарник сказал: «Мне надо обязательно сегодня домой вернуться. А ты оставайся, переночуешь, завтра с утра сам закончишь». Повозился уже в темноте на улице, потом завёл машину и уехал. Гриня утром раненько работу закончил, запер дачу на два замысловатых замка, приехал электричкой в город, зашёл в офис к хозяину дачи, отдал ключи. Тот сказал: «Я уже рассчитался с вашим старшим», и Гриня с лёгким сердцем пошёл домой, отдыхать, решив, что свою часть денег заберёт завтра. А вечером к нему домой явился хозяин дачи с милицией: на даче пропала микроволновая печь — новенькая, ещё в упаковке. Напарник утверждал, что, уезжая вечером, видел коробку, а жена Грини неожиданно показала, что в день возвращения мужа такая коробка появилась у них в квартире, в общем коридоре. Она думала, что это вещь кого-то из соседей. Когда коробка исчезла — она не заметила…

Гриня получил два года общего режима. Когда вернулся, обнаружил, что из квартиры он выписан, там живёт его бывшая жена с его бывшим напарником, причём, к своей одной комнате они уже прикупили две соседских, каким-то образом освободившихся…

Что за сюжет! Жизнь интереснее любых фантазий! Игорь сразу же понял, что жена Грини и его напарник давно были любовниками и конечно же сговорились выставить вон доверчивого парня. Теперь-то это понимал и сам Гриня. Но смирился, даже не осуждал их за то, что стал бомжем, пошёл, лишённый пристанища и доброго имени, по свету. Он сказал Игорю: «Это уж судьба: кому с рождения не везёт, так — до самой смерти». Но Игорь твёрдо решил, что поможет Грине вернуться к нормальной жизни. Сколько можно, чёрт возьми, человеку бедствовать! Сам он вряд ли выкарабкается — так и не научился быть осторожным. Чего стоит новая история, в которую он вляпался! И опять же — по наивности.

— Это случилось, наверное, недельки за две до того, как вы меня нашли. — Гриня застенчиво улыбнулся Игорю. — Точно я числа или дня не помню. Давно как-то отвык запоминать. Лето — осень, вечер — утро, тепло — холодно… А что ещё нужно? Вот я тогда только добрался до вашего города, ночевал на вокзале. На вокзалах нашему брату хорошо. Народ привык, внимание не обращает. Милиция погоняет немного для острастки, и оставит в покое. Кругом прилавки, буфеты, столики. А это значит — объедки. Не помрёшь с голоду. В зале ожидания ляжешь на скамью — кто знает, бомж ты или пассажир, ожидающий поезда…

Городской вокзал был настоящим муравейником: здесь скрещивались железные дороги, расходящиеся на все четыре стороны света. Само здание и огромная территория подсобных хозяйств вокруг кишели людьми. Гриня только приехал и ещё не выходил в город, осваивался на вокзале. В то утро он проснулся поздно: ему никто не мешал в тихом тупике у почтовых вагонов. Нужно было перекусить, и он побрёл в вокзальный зал. Потолкался на первом этаже — безрезультатно, и решил подняться на второй. Стал на эскалатор и пополз вверх, мечтая, что там, в круглосуточном кафе, чем-нибудь разживётся. Вдруг кто-то толкнул его в спину:

— Эй, мужик, не зевай, бери чемодан!

Гриня машинально глянул вниз: у самых его ног стоял красивый чёрный дипломат. Он только и успел подхватить его и сойти, чуть не споткнувшись, с последней ступеньки. Растерянно стал оглядываться: где же хозяин «дипломата»? Но люди шли мимо, никто свои права не предъявлял. Некоторые поглядывали удивлённо. До Грини дошло: картинка и вправду странная. Стоит явный бомж — зачуханный, обтрёпанный, а в руках — вещь совсем иного вида. Ему стало не по себе, даже страшно. Но и любопытно тоже. Ничего не придумав лучше, он юркнул в сторону камер хранения. У единственной работающей секции стояла очередь. Гриня прошёл дальше, в конец ряда, завернул за угол. Там был тихий тупичок. Вот здесь, неловко подёргав замки, он и раскрыл «дипломат». Там лежали деньги. Пачки. Доллары. Этих купюр у Грини своих никогда не было, но видеть-то он их видел: кругом, в городах, обменные пункты, на рынках, в переходах метро перекупщики просто так, в руках держат. Узнал сразу, но с перепугу не разглядел, какие цифры на зелёных бумажках изображены. Да и не успел: за поворотом раздались топот, выкрики, и прямо на него выбежали трое мужчин.

— Вот он! — крикнул один, приземистый, красномордый, и ткнул в Гриню ладонью. — И кейс мой, целёхонький!

Двое других, молодых, бугаеподобных, тут же схватили Гриню. Он повис между ними, как котёнок, но, то ли по привычке, то ли красуясь, они ловко заломили ему руки. Красномордый прижал к животу кейс, как любимого ребёнка. Но вдруг забеспокоился, стал его открывать, перебирать пачки денег. И вдруг закричал жалобно и зло:

— Тут же не всё! Ребята, тут не всё! Ах ты, сука долбаная, успел спрятать! Где, где ты их дел?

Гриня, хотя и был, как в бреду, оглушённый болью и стремительностью событий, всё же подумал: «Что ж он так кричит, будто притворяется… Как в кино…»

Один из охранников сказал:

— Надо доставить к хозяину, он разберётся.

— Он где-то здесь спрятал, попытайте ворюгу!

— К хозяину, — повторил парень, и уже не обращая внимание на причитающего красномордого с кейсом, Гриню потащили прочь.