Оборотень - [41]

Василий опустил лампу ближе к полу и увидел человеческий скелет, причем череп валялся отдельно от остальных костей.

Не говоря ни слова, друзья бросились прочь из страшного тупика, где много десятилетий назад разыгралась кровавая драма.

— Но решетку нам не сломать, — отдышавшись, сказал Беовульф, когда они вернулись на развилку.

— Ничего, в следующий раз придем с динамитом, — невесело усмехнулся Василий и пояснил: — Это такое чудо-средство, чтобы разнести любую решетку и любую стену к чертовой матери.

— A сейчас назад? — со вздохом облегчения спросил Грендель.

— Да, пожалуй, — с сожалением кивнул Василий. — Хотя погодите. Я не верю, что никакого выхода нет. Давайте еще раз пройдем по доступной нам части подземелья и внимательно рассмотрим пол, стены и потолки. — И, не дожидаясь возражений своих спутников, вновь вступил в «правый» коридор.

Предчувствия детектива оправдались довольно скоро: справа в стене обнаружилась дверь, которую в первый раз спутники не заметили, что и не удивительно при скудном освещении.

— Я так и думал, — удовлетворенно пробормотал Дубов.

— A это не может быть ловушкой? — предположил Грендель. — Откроем, а нас топором по голове, как того беднягу…

— Прежде нужно ее отворить, — пробурчал Беовульф. Он сначала попытался толкнуть дверь, затем потянуть на себя небольшое ржавое кольцо, но дверь не поддавалась.

— Ничего, ее сломать попроще будет, чем ту железную решетку, — заметил Дубов.

— Я — доблестный рыцарь, а не взломщик чужих дверей! — патетически стукнул себя в грудь Беовульф. — Я, бившийся в честном бою с легионом врагов, сражавшийся с драконами, бросавший златые перстни, — тут он малость погрустнел, — к ножкам Прекрасных Дам, не опущусь до подобного бесчестья!

Грендель хоть и молчал, но видно было, что в этом вопросе он полностью солидарен со своим извечным соперником.

— Ну хорошо, стало быть, мне придется взять грех на себя, — сказал Дубов.

— Но ведь вы же славный царь-городский боярин! — изумился Беовульф. Это почти столь же высокое звание, как доблестный рыцарь.

— Знали бы вы наших царь-городских бояр, — ухмыльнулся Василий. — Для них что замок сломать, что яду в медовуху подлить, что в чужой карман залезть — пара пустяков.

— До чего же упали нравы, — сокрушенно покачал головой Грендель.

— Ну нет! — решительно взревел Беовульф. — Дорогой боярин Василий, я не допущу, чтобы вы, мой друг и брат, порочили свое честное имя. Я сам взломаю эту треклятую дверь, и будь что будет, пускай меня даже лишат рыцарского звания, пусть я умру бесчестным и запятнанным изгоем, лишенным доступа в благородное общество… — Не договорив, Беовульф даже пустил сентиментальную слезу, умилившись собственному самопожертвованию.

Слегка тронутый этой речью, Василий извлек из сумки какой-то хитрый металлический предмет.

— A это еще за что такое? — утерся рукавом славный рыцарь.

— Ключ, — ответил Дубов, не уточняя, впрочем, какого рода этот ключ. Посветите мне, пожалуйста. Если подойдет, то мы с вами отопрем дверь, не жертвуя своей благородной честью… Черт, не идет. Заржавело выше всякой крайности. — Василий не без труда выдернул отмычку из дверного замка и кинул ее в сумку.

— Проклятая дверь! — загромыхал Беовульф и в сердцах стукнул по ней своим огромным кулачищем. — Что за черт!

Это восклицание относилось все к той же двери — она настолько прогнила, что кулак Беовульфа легко прошел насквозь, пробив дырку. Еще немного — и путники оказались в другом коридоре, столь же узком и затхлом, который начинался сразу же за дверью.

— Ну, будем надеяться, что это последний сюрприз, — пробормотал Василий, освещая затхлые своды нового прохода. Теперь наши искатели приключений шли не столь быстро, а Василий постоянно светил лампой по стенам — нет ли каких дверей или чего-то еще, что могло бы навести на верный путь либо, наоборот, увести куда-то в сторону. Однако лампа высвечивала лишь стены, поросшие мхом и плесенью, да грибы, похожие на шампиньоны, кое-где пробившиеся сквозь камни.

— Эти подземелья Григорий вполне мог бы использовать для разведения грибов, — хозяйственно заметил Василий.

— O, а ведь это мысль! — подхватил Беовульф. — У меня у самого в подвале полно всякого хлама, надо будет все повыкидывать и насадить грибов. Соленые грибки да под старое доброе винцо — во какая закусь!

— A мне больше нравится если поджарить, — высказал свое мнение и Грендель. — Мяса я не употребляю, а грибы, говорят, его вполне заменяют…

За столь мирными и приятными разговорами спутники прошли еще несколько сот шагов, пока проход не устремился вверх лестницей со столь же склизкими ступеньками, как в начале пути.

— Ну вот мы и у цели, — скромно развел руками Василий, когда они стояли на площадке перед небольшой дверью. — Добро пожаловать на конюшню.

— Постойте, — вновь засомневался Грендель. — Вы же, боярин Василий, предполагали, что из подземелья могут быть несколько входов в замок. Вдруг мы сейчас откроем дверь и вместо конюшни угодим прямо в лапы Григорьевских стражников?

— Это еще вопрос, кто в чьи лапы угодит! — громогласно заявил Беовульф. — Открывайте скорее, а то я уже задохся в этом вонючем подвале!