Оборона тупика - [37]
– Что это ты в Судан какой-нибудь не едешь детишек лечить, помогальщик? – спросил Струев. – Или у нас по стране проблем будет меньше?
– Программа позволит сделать все одновременно, – сказал Тёмин, – и помочь нашему внутреннему выздоровлению, и не дать подохнуть Европе…
– Превратившись при этом потенциально в источник фашизма, – подхватил Вадимов, – только на сей раз с уклоном в сторону исламского фундаментализма. Пока эта опасность только на юге, наша страна цела, когда она окажется и на западе, я не поручусь за несколько десятков миллионов наших мусульман.
– Вы упускаете из виду две очень важные вещи, – возразил Струев, – во-первых, думая о предполагаемых опасностях в будущем…
– Они реальны, – перебил Вадимов.
– Да подожди ты! – отмахнулся Струев. – Думая о предполагаемых опасностях в будущем, вы забываете о реальных опасностях, которые уже там есть, а эти опасности гораздо сложней и круче, чем кольцо исламистских армий вокруг России. Во-вторых, программа изначально предполагает перенимание западных технологий вместо попытки развития собственных…
– Это неправда! – почти закричал Тёмин.
– И это еще не все, – не унимался Струев, – если твои расчеты по климату неверны и если нам не удастся собрать надлежащих союзников, а я лично не знаю, где их брать, то вся эта программа – лишняя трата времени и сил. У нас сейчас есть два года для разработки идей собственного развития и геокультурного наступления вместо…
– Опора на собственные силы? – перебил ранее молчавший Жук. – Принципы чучхе? Вы знаете, чем это кончается, Иван Андреевич?
– Не имею чести знать, господин полковник! – огрызнулся Струев. – Этого просто никто и никогда не проверял в тех условиях, которые нам предстоят. И почему никто не сказал ни слова о факторе мировой революции?
– Нет никакого фактора М.Р., Иван, – сказал Вадимов, – точнее есть, но это совсем не то, что мы думали раньше. В прошлом году так ничего и не произошло… Одно событие из достоверно предсказанных двадцати восьми.
Повисла тяжелая пауза.
– Мы убрали фактор М.Р. из состава прямых факторов, могущих повлиять на всплытие, – сказал наконец Никитин. – Мировое правительство, – кстати, тоже.
– Гера, – хрипло проговорил Струев, – М.Р. осталась в составе ситуаций?
– Осталась, – подтвердил Вадимов, – но как потенциальная опасность.
– Черт, – Струев ударил кулаком по ладони, – как это произошло?.. Что-то идет не так… Вы не понимаете, олухи, что что-то капитально не так?!
– Хватит! – решительно проговорила Филиппова. – Я прекращаю эту дискуссию. Я полагаю, что позиция Струева всем ясна. Ваня, тебе дали высказаться? Тебе есть что добавить?
Струев сник, опустил голову и покачал ею. Филиппова перевела взгляд на Суворова. Тот молчал и просто смотрел ей в глаза. Ей даже показалось, что он слегка улыбнулся. Она сняла очки, потерла глаза, вернула очки на место и обратилась к собравшимся:
– Кто-нибудь еще что-то хочет сказать о целесообразности рассмотрения прогнозов и программы Тёмина?
– Я хочу, – откликнулся Киреев. – Мы должны давать себе отчет, во что ввязываемся. Я не очень понимаю Струева, не желающего слушать, что будет происходить в самое ближайшее время и тогда, когда мы окажемся у руля страны, но я разделяю его опасения. Когда мы начинаем реализацию программы обмена?
– С 2009 года, – ответил Тёмин.
– В таком случае я бы предложил не позже осени 2008 года еще раз серьезно обсудить, начинать ли эту программу. Мне кажется, что это существенным образом зависит от того, что там в прогнозах у Тёмина. Здесь трое новеньких, включая меня, и мы с его прогнозами знакомы лишь в общих чертах…
– Сначала слушаем Тёмина, – сказала Филиппова.
Тёмин достал из своего портфеля несколько папок и выложил их на стол.
– Читайте, – сказал он, – так лучше усваивается. Здесь даже больше экземпляров, чем нас.
– Ты что, тащил эти распечатки через весь город? – спросил Суворов. Тёмин кивнул. – Ты с ума сошел, Олег! За эту информацию убьют, вне зависимости от того, знают о нас или нет…
– Портфельчик-то с печкой? – спросил Струев. Тёмин снова кивнул. – Расслабься, Данила. При нажатии на кнопку содержимое портфеля превращается в пепел меньше чем за секунду. Фломастер придумал. Я первые два портфеля отдал Ане и Олегу – у них больше всего бумаг.
Суворов крякнул и покачал головой.
– Вот что, друзья мои, – сказал он, – техсредства следует использовать только после проверки и утверждения. До тех пор никаких изменений в порядке поведения, тем более при хранении и передаче информации. Тебя, Олег, это касается в первую очередь. Ясно?
– Ясно, Данила, – ответил Тёмин.
– Параноик, – буркнул Струев.
– Спасибо за комплимент, доцент, – отозвался Суворов, – а теперь читаем.
В распечатках Тёмина было всего двенадцать страниц: только выводы, графики и цифры.
– М-да, – протянул Жук, закончив чтение, – ну и ну… Я слышал что-то подобное, да и Данила в общих словах обрисовал. Но чтобы так… Это ведь многое объясняет, не так ли, Всеволод Алексеевич?
– Правда, правда, Петр Петрович, – откликнулся Синий, – у нас в таком объеме этого не знают даже руководители спецотделов. Хотя, возможно, кто-то в ФСБ и обладает всей полнотой информации. В любом случае понятно, что все это означает для страны, если мы не справимся. Мы и так сырьевой придаток, а тут такое начнется… Если все это верно, то становится очевидным наличие единого центра на Западе или где-либо еще, который уже координирует действия и манипулирует мировыми элитами… Стало быть, это всё не бред… Хм-м, забавно…
«Я стою при входе в зал игровых автоматов, в тени подъездного козырька. Я стою и рассматриваю фасад старой хрущевской пятиэтажки, выстроенной, как абсолютное большинство домов в это микрорайоне, тридцать с лишним лет назад. Я рассматриваю данный фасад чрезвычайно внимательно и увлеченно. Увлеченностью этой я обязан одному недавно сделанному спонтанному умозаключению: почему, собственно, я, изучая со стороны этот ободранный, малопригодный для жизни курятник, называю его старым? Ему, если вдуматься, столько же лет, сколько и мне, он, возможно, даже на пару лет младше меня, что, по сути, ничего не меняет в сложившихся обстоятельствах…».
Много у нас поэтов, якобы принадлежащих к андеграунду, а на самом деле банально раскручивающихся на теме собственной отверженности, подобно мошенникам, выдающим себя за калек и просящих милостыню. Но у Жукова все всерьез. Тут не игра. И поэтому написанное им – серьезно, значимо. Он издает книгу, которая заведомо не будет популярна у немногочисленной, читающей публики. Но данная книга, повторяя слова классика XIX века, томов премногих тяжелей. Ибо это – настоящее.
Творчество Максима Жукова можно назвать, как «жесткой прозой», так и «жесткой поэзией»: апеллируя то к самым низким пластам языка, к образам и персонажам дна, то к высотам мировой культуры, автор создает убедительную вербальную и мировоззреческую модель мышления и чувствования поздне— и постсоветского «подпольного интеллигента».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Липучка — рыжий суперкотенок с IQ около ста шестидесяти, который научился понимать человеческую речь. Липучка был теперь человеком практически во всех отношениях, кроме телесного. Например, он держал в голове набросок первых двадцати семи глав книг «Пространства-времени для прыгуна». Но однажды шерсть на загривке Липучки встала дыбом — в комнату крадучись вошла Сестренка. Она казалась худой, как египетская мумия. Только великая магия могла побороть эти жуткие проявления сверхъестественного зла.
Профессор обрадовался, что стал первым жителем Земли, выбранным для официального контакта с инопланетянином. Житель Марса заранее подготовился к встрече, выучил английский язык, а прибыв в квартиру профессора, сразу огорошил его вопросом: «Где это находится?». Дальнейшие события развивались непредсказуемо и едва не довели семью профессора до инфаркта.
Дамы зачастую — причины столновений мужчин. И вот опять этот запах духов, скрип стула возле стойки и едва слышный вздох. Ей около двадцати, у неё золотистые волосы. Она всегда носит черное платье. Но она не совсем обычная девушка, да и парень рядом с ней — не Джеф ли?
Больше двадцати лет назад инфарх Матвей Соболев победил Аморфа Конкере и закрыл материнскую, то есть «запрещённую» реальность слоем новых законов, надеясь, что человечество переболеет агрессивностью, как опаснейшей болезнью, и выздоровевшим шагнёт в будущее.Но инфарх ошибся, как ошиблись и его друзья, решившие закончить деятельность «Стопкрима» – тайной организации, наводившей ужас на продажных чиновников и бандитов всех мастей.Время снова позвало их, «неудержимых» Василия Котова, Вахида Самандара, Ивана Парамонова и их соратников, остановить беспредел криминала и навести в стране порядок.
Матвей Соболев, офицер контрразведки, вступает в борьбу с системой криминального беспредела, захлестнувшего страну. Путь «кулака и меча», избранный им против врагов, самый эффективный: на зло он отвечает злом, на насилие ответным насилием. Но что он сможет противопоставить самому Монарху Тьмы?
Майор Вербов не предполагал, что целью его следующей служебной командировки станет далёкая и холодная Антарктида. Что в составе опергруппы он будет пробираться на батискафе по подводным тоннелям к сооружению, оставленному на Южном полюсе древними атлантами, воевать с отрядом американских ныряльщиков, пытающихся не пропустить русских в подлёдное озеро Восток, столкнётся с тем, что прежде считал невозможным…
Чем может закончиться обычное знакомство в парке, когда супермен районного масштаба защищает в жестокой драке девчонку? Свадьбой, дуэлью, сражением в космосе, галактической войной?.. И тем, и другим, и третьим с четвертым вместе; уж если девчонка оказывается принцессой далекой звездной империи, то всё остальное приложится — бластеры и звездолеты, паутинные мины и Храмы предтеч-Сеятелей. А еще атомарные мечи, чьи лезвия затачиваются волнами пламени, — мечи острее косы Смерти и бритвы Оккама. И разве может не увлечь приключение, где давнишнее желание переиграть, исправить ошибку исполняется, легко врастая в реальность из разноцветного миража компьютерных игр.Религиозные фанатики, вооруженные до зубов, и вампиры, не прячущие свои клыки.