Обольстительная самозванка - [21]

Деклан был так глубоко погружен в мысли об этой лошади, что когда какая-то женщина крикнула: «Милорд Доннелли!» — имел неосторожность взглянуть туда, откуда его окликнули. Миссис Огл, известная сплетница, застигла его врасплох. Рука ее была поднята, и она неистово махала ему.

— Да поможет мне Бог, — пробормотал Деклан, подумывая, не дать ли тягу, когда матрона устремилась к нему на всех парах, быстро и ловко обойдя повозку, груженную клетями с пищащими цыплятами, очень большую лужу и пару всадников.

— Как поживаете, милорд? — сказала она, запыхавшись, прижимая ладонь к своей часто вздымающейся пышной груди. На ней был кружевной чепец, от которого модные женщины уже давно отказались, и плащ, наглухо застегнутый до самого горла.

— Хорошо, миссис Огл, благодарю вас. Вы, вижу, тоже выглядите неплохо, если позволите заметить. Само олицетворение здоровья. И теперь, убедившись в этом, я могу спокойно продолжить свой путь. — И он приподнял шляпу.

Но эта дама была не из тех, от кого можно так легко отделаться, и не успел он сделать и шага, как она огорошила его вопросом:

— Вы, случайно, не были на распродаже лошадей в Эшвуде?

Деклану было невдомек, какое ей до этого дело, и он удивленно вскинул бровь:

— Прошу прощения?

— Графиня распродает добрую часть своей конюшни. Все об этом говорят.

— Миссис Огл, вас-то почему это волнует?

— О, мне это безразлично, уверяю вас. — Она весело рассмеялась и огляделась. Потом вдруг наклонилась вперед и зашептала, резко сменив тему: — Из достоверных источников мне известно, что сердце графини совершенно свободно.

Она сказала это так, словно сообщала какую-то жизненно важную новость, например, что французы высадились на английском берегу или что кронпринц был застрелен на дуэли. Деклан тоже подался вперед и прищурился.

— Занимаетесь сватовством, миссис Огл?

— Ну как сказать, — отозвалась она со смешком, чопорно приложив руку к своему очень высокому воротнику, — свахой я себя назвать не могу, милорд, зато умею разглядеть, кто кому подходит.

— Доброго дня, миссис Огл, — сказал Деклан и решительно зашагал дальше.

— Милорд, пожалуйста, подождите! Есть еще одна новость! — крикнула та ему вдогонку.

Деклан застонал, вскинув глаза к небу, и нехотя повернулся к назойливой даме.

— Графиня согласилась устроить ежегодный летний праздник. Это давняя традиция в Эшвуде, которой в последние несколько лет пренебрегали, когда здоровье графа ухудшилось. Будут приглашены все жители Хэдли-Грин и весьма влиятельные персоны из Лондона.

Боже милостивый, неужто браваде Кейры нет предела? Праздник?

— И какое же отношение это имеет ко мне?

— Это весьма важное событие, милорд, смею сказать.

— Какая нелепость!

— И тем не менее для вас это прекрасная возможность пообщаться с представителями знати, пока вы живете среди нас, — заявила миссис Огл. — Холостяку, возможно, будет небезынтересно узнать, что праздник посетят много юных дебютанток, И графиня, разумеется, почтит его своим присутствием. А ведь она — по любым меркам — самая красивая из всех местных женщин.

Деклан очень бы желал, чтобы эта самозванка отправилась назад в Ирландию, где ей самое место.

— Как удачно для холостяков! Уверен, они не преминут воспользоваться такой счастливой возможностью. Но если вы и в самом деле сваха, мадам, то должны были знать, что я редко ухаживаю за дебютантками. Предпочитаю любовную связь с дамами, которые уже отхватили себе мужей и ищут лишь легкого развлечения.

Миссис Огл ахнула. Потом густо покраснела.

— Ну, знаете, сэр! Это уже чересчур!

Он зашагал прочь, прежде чем та успела еще что-то сообщить. Особенно о Кейре Ханниган. Избалованная, своевольная и очень опасная женщина, ему ли не знать это.

А еще красивая, с искрящимися зелеными глазами и дерзкой улыбкой, которая может даже сильнейшего из мужчин сделать слабым. И, чего нельзя отрицать, она прекрасно знает, насколько привлекательна. Да, этой девушке нахальства и дерзости не занимать. Выдавать себя за свою кузину! Одного этого уже хватило бы, чтоб заработать его презрение, а ведь был еще случай в Баллинахите восемь лет назад.

Тот день по сию пору невозможно забыть. Она растревожила его, заставила желать ее, а ведь он к этому не привык. Он ускакал тогда с луга разгоряченный, чувствуя, что зеленые глаза Кейры оставили неизгладимый след в его душе. Мягкость ее тела и пылкость поцелуя возбудили его сверх всякой меры.

Он стыдился своего желания, хотя оно казалось вполне понятным: был молод, всего двадцать три года, И так быстро поддался порыву чувств, как будто не имел никакой власти над собственным телом. Когда же осознал, что делает, то сбежал, дав Шалому волю на обратном пути в Баллинахит.

Кейре Ханниган было тогда всего шестнадцать. Что он наделал? Какое безумие на него нашло, чтобы позволить себе такие вольности с девчонкой?

Когда Деклан вернулся в деревню, к нему подошел мистер Казенс, один из джентльменов, присутствовавших на пикнике его сестры.

— Милорд, слава Богу, вы приехали. Вы, случайно, не видели Кейру Ханниган, Ив О’Шонесси или Лили Боудин?

— А почему вы спрашиваете? — грубовато бросил Деклан, передав поводья конюху. Ему совсем не хотелось думать о них.