Обольстительная леди Констанс - [22]

– И я рада обществу – ведь почти все дни я провожу одна.

– Вам здесь одиноко? Хотите, я прикреплю к вам компаньонку – например, жену одного из моих визирей… К сожалению, никто из них не говорит по-английски, но…

– Мне не одиноко, – возразила Констанс. – У меня есть ваша великолепная лошадь для верховых прогулок по берегу моря. Днем я езжу верхом, а ночью смотрю в ваш чудесный телескоп, который переносит меня к звездам.

– Значит, вы еще не дошли до того, что разговариваете сами с собой?

Она широко улыбнулась:

– Нет, зато у меня вошло в привычку беседовать с телескопом. «Сейчас посмотрим, сумеем ли мы сегодня найти созвездие Персея!» – и прочее.

– А вы его нашли? То есть… Вы сегодня видели Персея?

– Нет, Персей – довольно скрытный герой. Кроме того, он предпочитает зимнее небо.

– Я всегда считал его довольно трусливым героем, – заметил Кадар, опускаясь на подушку рядом с ней. – Если верить мифам, он убил горгону Медузу, когда та спала.

– А потом отрезал ей голову и с ее помощью превратил в камень Кита, хотя мог бы воспользоваться своим волшебным мечом! Да, вы совершенно правы. Персея нельзя назвать благородным героем.

Она скорее почувствовала, чем увидела, как Ка-дар улыбается.

– Алголь, звезда, которая образует голову Медузы в созвездии Персея, на нашем языке называется «Головой демона». Кого же вы видели сегодня, если не древнегреческого труса?

– Созвездия Скорпиона и Стрельца. – На террасе было очень темно. Она видела только тень вместо лица Кадара. В улыбке блеснули белые зубы, сверкнули глаза. Волосы казались более взъерошенными, чем обычно. Он лежал совсем рядом, и Констанс ощущала идущий от него жар: от плеча к руке, от бедра к ноге. Он был одет просто, по-домашнему, в рубаху и штаны из какой-то мягкой ткани. – А вы почему не спите? У вас бессонница?

– Я работал.

– Над планами развития Маримона?

– Да. Они почти готовы; скоро я представлю их моим визирям. Хотите взглянуть?

– Конечно, хочу.

– Скоро увидите. Но сначала я должен показать вам свою библиотеку. Мне давно надо было пригласить вас туда.

Констанс очень хотелось увидеться с ним, но последние три дня ничего не выходило. Дворец был огромным. Когда она поднималась на крышу или когда садилась на лошадь в конюшне, у нее возникало чувство, что она с принцем только что разминулась. Стоило ей куда-то войти, как ей казалось, что он только что вышел. Действительность оказалась гораздо богаче ее фантазий. Он наконец находился рядом, и она всем существом тянулась к нему.

– Телескоп еще настроен, – произнесла Кон-станс, пытаясь отвлечься. – Если хотите, можете понаблюдать за звездами своими глазами.

– Лучше, если вы покажете, на что вы смотрели.

О, она не раз воображала, как они вместе смотрят в телескоп… Однако Констанс не была уверена, что справится с такой задачей наяву.

– Вам придется лечь на спину.

– Я принесу еще подушки.

Очень разумно! Ей самой не мешало подумать об этом, упрекнула она себя, когда Кадар принес еще несколько подушек из-под навеса и разложил в шаге от нее, а затем лег совсем рядом с ней. Она последовала его примеру, неуклюже расправив широкую юбку. Как обычно, перед тем, как наблюдать за звездами, она сбросила туфли. Она не стеснялась: все равно в темноте не видно, что она лежит босая.

– Пусть ваши глаза привыкнут к темноте, – сказала она, хотя на самом деле ей самой хотелось привыкнуть к его близости: Кадар растянулся в полный рост совсем рядом с ней. Она вдыхала ароматный ночной воздух: пахло чем-то средним между хвоей, мятой и кокосом – и еще чем-то неуловимым. Кокосом пахло мыло, которым пользовался Кадар. От его одежды пахло лимоном…

Звезды, напомнила себе Констанс.

– Привыкли у вас глаза? – Она рискнула покоситься на него и увидела, что Кадар смотрит на нее. – Кажется, вы поднялись сюда, чтобы полюбоваться небесными телами.

– Я и любуюсь, – тихо ответил он.

– Итак, Скорпион и Стрелец, – решительно произнесла Констанс. – Сначала Скорпион. Видите, его коготь показывает на север, а там – изгиб жала. А там, – она указала пальцем, – Антарес. Сегодня в телескоп я увидела, что он ярко-красный, словно сердце, которое бьется внутри скорпиона.

– Антарес… это значит «против Ареса», то есть против Марса, – сказал Кадар. – Так считали греки, но мне нравится думать, что звезду назвали в честь Антара, арабского воина.

– Еще один воин! Звезды довольно кровожадны, но при этом так красивы! – со вздохом ответила Констанс. – Посмотрите на Млечный Путь – он сегодня какой-то вязкий, словно огромная лента пролитых сливок, усыпанная алмазами. Видите – Млечный Путь тянется поперек Скорпиона и Стрельца. – Она ненадолго замолчала, наслаждаясь чистой красотой. – Звезды не перестают меня изумлять. Мы считаем свою жизнь единственно важной, думаем, что только наши заботы и тревоги имеют значение. Но стоит взглянуть на небесную красоту, и все остальное теряет смысл. – Она махнула рукой в сторону Млечного Пути. – Посмотрите, Кадар, только посмотрите! В созвездии Стрельца масса скоплений звезд. Мы можем даже сосчитать их, не говоря уже о том, чтобы дать им всем имя. Видите те пятна, похожие на туман… нет, скорее не на туман, а на мерцающие серебристые облака? Там образуются новые звезды. – Констанс повернулась набок; ей не терпелось проверить, разделяет ли он ее изумление и восхищение. – Вы только представьте! – с жаром продолжала она. – Вот сейчас над нашими головами, на огромном расстоянии отсюда образуются новые звезды! Разве не чудо?