Обноженный - [6]

— Ежели с мальками вдруг чего… то будет всем… нехорошо.

Произнёс что-то вроде:

— Йуп. Дарис.

И ушёл.

Они сделал полную съёмку местности с высотами! От Пердуновки вверх и вниз по реке на двадцать вёрст с шагом по высоте в пол-локтя! И на десять вёрст от берега. Ну, где пройти смогли.

Я это Гудково болото… вкус пиявок… — с прошлого года помню. Когда я, как раз в этом болоте, истерил:

— Иррегировать нахрен всю Россию!

Вот и повод появился. Прокопаю канаву в две версты — грунт там мягкий — и потихоньку спущу болото в реку. Сначала — будет мельничка, потом — пашенные угодья. Или — месторождение торфа.

Фанг нашёл подходящее место для канала — можно копать.

Тут пришла страда. Как обычно в России — нежданно.

Все хлеб убирают, а я страдаю — копать-то некому!

Жатва для крестьянина — святое время. «День год кормит». Все прочие дела — в сторону, в селениях остаются только старики нехожалые да детки малые. У аборигенов это даже не в голове — в спинном хребте.

Всё — долой. — Чирей выскочил? — После жатвы вылечим. — Дом горит? — После страды потушим.

«Только рожать да помирать — не погодить» — русская народная мудрость.

Я — человек 21 века. У меня это как клеймо на темечке. Я могу прикинуться туземцем, могу их словечки перенять, но думаю-то я по двадцатьпервовековому! Могу сказать: «на всё воля божья». А вот постоянно смотреть на мир сквозь «иншалла» — нет. Не могу! Не лезет это в меня! Да и не хочу.

Я планирую, я строю индустриальное производство с непрерывными процессами, я вытягиваю технологическую дисциплину, стремлюсь повысить отдачу капиталовложений в основные фонды путём их двух-трёхсменного использования, балансирую материальные потоки и оптимизирую процессы…

А тут бздынь — страда…

Не хочу повторяться… в адрес попаданцев… Но надо ж понимать! Два месяца в году — ледостав и ледоход — всем «стоп». Полгода зима. Зимой люди в курных избах спят по 12–13 часов день. Проверено натурным экспериментом в 21 веке. Экспериментатор даже думать за зиму стал иначе — медленнее. И сильно… пофигистически.

Неделя — сев, месяц — сенокос, месяц — жатва. В эти периоды людей трогать нельзя. Да и не сдвинуться они: у них на любые ваши сладкие предложения — врождённые рефлексы крестьянина. А крестьянствуют здесь — все.

А теперь найдите в этом календаре свободное «окно» — и прогрессируйте там себе в волюшку.

После каждого «трудового крестьянского подвига» ту же гончарную печку нужно ещё день-два-три просто греть, и дрова — труд дровосеков — в трубу улетят. Работники ещё неделю будут вспоминать — чем они тут развлекаются, «как тут ходят, как сдают». Производительность труда к прежнему уровню вернётся… хорошо, если через 2–4 недели…

«Производительность труда» — это не с цвайхандером бегать.

В.И.Ленин, «Очередные задачи советской власти»:

«Во всякой социалистической революции… выдвигается на первый план коренная задача создания высшего… общественного уклада, именно: повышение производительности труда, а в связи с этим (и для этого) его высшая организация».

Замените «социализм» на «прогрессизм»… Однофиговственно: или у меня в вотчине будет эта пресловутая «производительность труда», или можно вешаться.

А, есть и третий путь: деградировать в обычного средневекового крысюка. «Иван — боярский сын». Обычный, исконно-посконный, «все так живут»…

Тьфу на вас!

Глава 244

Поругался я сильно с мужиками.

— А чегой-то сноха моя, Сонька, страдать не пришла? Грит, ты, де, боярич, не велел.

— Верно говорит. От неё одной за прялкой выгоды больше, чем от тебя со всем твоим семейством на пашне.

— Не дело говоришь, боярич. Не по-русски, не по-хрестьянски. Мы, эт, не за выгоду страдаем — за хлебушек. Сам, поди, знаш: хлеб всему голова.

— Вот я и смотрю, что у тебя заместо мозгов — мякиш. Соня твоя почти за всё селение нитку прядёт. Вы её на руках носить должны, пылинки сдувать. А ты её на ниве раком поставишь. На месяц-полтора — пока молотьба не кончится. Кормить будешь последним куском, спать ей укажешь на рогожке у порожка. Ещё и в морду дашь — а чего ж нет? Младшая невестка же. Она у тебя заболеет да, не дай бог, помрёт.

— Ну, эт как на то божья воля будет.

— Твою вбогагробадушумать…!!! У тебя на подворье выгребная яма три года не чищена!! У тебя дерьмо под окоём плещется!! Это что — боженька нагадил?!! Хрысь! Ты где? Запиши себе: к Юрьеву дню всем выгребные ямы в Паучьей веси — вычистить. Кто не сделает — будет лес до весны валять. Без роздыху! А ты — вон пошёл, неколи мне с королобым день переводить.

Нет, вы мне скажите: какой ещё попаданец озабочен инспектированием отхожих мест в домовладениях исконно-посконных смердов?! Аж до скачков кровяного давления в своём попадёвом тельце?

Хрысь бересту карябает, Потаня молчки стол поглаживает. Слава тебе, господи, что только поглаживает. И винить некого: сам — выучил, сам — виноват.

Ещё в августе, как выяснилось, что Аннушка в положении, я надумал её замуж выдать. Вдова на сносях… дело-то скандальное. Опять же: она у Акима типа приёмной дочери. Деду… выскажут укоризну. Дед ответит. По-боярски. Он как шапку получил — совсем «краёв не видит». И зачем мне этот… «смех»?