Обноженный - [18]

Аким нёс скороговоркой свои «извинения без извинения». А мне стало нехорошо. Дело не в том, что Яков мог убить меня, чуть не рассчитав силу удара. Дело в том, что я сам мог наколоться на его меч. Просто сдуру. Просто не понимая правил игры с этими железками.

Аким уже снова надувался: невместно столбовому боярину каяться да оправдываться.

— А хоть бы и стукнулся! Даже и поранился бы… И чего? Крепче помнил бы.

— Аким Янович, а ты хорошо подумал, прежде чем меня пугать? Я ведь сдуру да с испугу… неразобравши, неразглядевши… Или, ты думаешь, меня Яков остановит?

Недавняя майская история, когда Аким с Яковом наелись в Рябиновке мухоморов и распугали всё население — у всех в памяти. Тогда я Якова завалил.

По мне, геройства в этом нет: пьяного стреножить — невелик подвиг. А вот для местных — победить берсерка… Да просто — бесноватого, бесом обуянного, мечом вооружённого…

— Ты, Аким, думай, прежде чем делать. Ладно. Артёмий, что такое «цельно-оцельный меч»?

Оцелом на «Святой Руси» зовут сталь. С 16 века начинают употреблять другое слово — «уклад», и «оцел» более не встречается.

Дед расстроился, стыдно ему. Ничего, пусть мучается. Не малое дитя, чтобы я ему сопельки вытирал. Пусть в стороне постоит, пострадает. Да умного Артёмия послушает:

— Тут, Иване, дело такое… Мечи делают по-разному. Бывает «нож навыворот» — пластина железная в середине, две стальные по бокам. Бывает «коса двойная»: само тело в середине — железо, с двух сторон — лезвия стальные наварены, как на косе. У нас, на Святой Руси, почитай всё оружие, кроме наконечников копий и стрел, из двух разных железов делается: из железа и из оцела. Железо даёт мягкость, оцел — твёрдость и остроту.

Такое составное изготовление почти всех железных изделий — не только оружия — «фигурный болт» святорусских металлургов.

— Был мудрец на Востоке, Бируни прозывался. Он о наших мечах так писал: «Русы выделывают свои мечи из шапуркана, а долы посредине их из наморкана. Что бы придать им прочность при ударе, предотвратить их хрупкость. Ал-фулад не выносит холода их зим и ломается при ударе. Когда узнали они фаранд, то изобрели для долов плетение из длинных проволок изготовленных из обеих разновидностей — шапуркана и женского железа». Вот так делают «узорчатые» мечи.

— Артёмий… а вот эти слова… они чего значат?

— «Наморкан» — железо, «шапуркан» — сыродутная сталь, «фулад», «фаранд», «булат» — тигельная сталь. У нас так не делают. Она на морозе хрупкой становится.

Ага. Похоже, речь о сталях с повышенным содержанием фосфора — они после минус 20 «хрустеть» начинают.

В богатой углеродом тигельной стали, увеличение примеси фосфора на несколько тысячных долей процента уже значительно усиливает хладноломкость, а в мягком железе даже колебания в несколько сотых процента — не оказывают заметного влияния. Английское стаффордширское железо, содержащие 0,25 % фосфора, разлетается нередко при первом же ударе. А шведское стокгольмское, в котором фосфора в 10 раз меньше — держит до десятка ударов.

Для «Святой Руси» холода ниже минус 20 — вполне реальны, для Средней Азии Бируни — экзотика.

Забавно: я был уверен, что «булатный клинок» — это круто. А это, оказывается, как «вьетнамки» — только для пляжного времени года.

— Артёмий, вот я смотрю на излом, а там проволочек разного железа не видно. Это как?

Артёмий укоризненно посмотрел на Акима. Дед ещё выше вздёрнул бороду и отвернулся. Ну, прямо мальчишка с бородёнкой, попавшийся на шкоде.

— Тут такое дело… Этот хорезмиец, Бируни, писал свои книги полтораста лет назад. О делах, которые были лет двести тому. В те времена только-только появился в Германии, в местечке Золинген, мастер Улфберт. Который вместо «узорчатой сварки» из проволок стал делать мечи из одного оцела. Просто он использовал хороший оцел. Одни тамошние мастера: Ингерли, Банто… тоже стали делать такие клинки. Иные же продолжали «узорничать». Кто-то из наших решил сделать подобное Улфберту. Собирать меч из нескольких нитей — тяжко, долго. Сам знаешь — на Руси треть века княжеская усобица была, мечей надо было много. Вот какой-то олух и слепил меч из одного оцела. Только материал взял слабенький, как на «узорчье». А другой олух, не разобравши, купил.

Это я понимаю: в «узорные» клинки шла сталь с 0.4–0.45 % углерода. У Улфберта и Ингерли — 0.7–0.8 %.

— Дед! Так ты в Турове лопухнулся?! Барахло за серебро взял?

— Что?! Кто?! Я?! Ты…! Ты кому такие слова говоришь?! Я как от титьки отстал — сразу под хоругви встал! Да я с оружием…

— А это что?

— Да на мертвяке взятое! Дурень какой-то. Мы его в бою стрелой спешили, меч так в ножнах и остался.

Артёмий угадал: один олух — сделал, другой — купил и в бой пошёл. Глупость — едина, хотя и многовариантна в своих проявлениях. Вот и убили олуха ещё до боя. Глупый человек глупым мечом так ни разу и не ударил.

Не фига себе! Я обиделся. Мне, который весь из себя самый-самый… и — какую-то некондицию в руки суют…

— А ты что думал?! Я тебе в научение добрый клинок дам?! Ты ж его сразу загубишь! Вот когда выучишься…

— Ну, спасибо, Аким Янович, за доверие. Небось, и кончик специально затупил? Чтобы тупой Ванька сдуру не укололся?