Обнимая Эмму - [10]

      – Эмма Николс, ты – сплошной беспорядок.

      – Я буду у себя в комнате.

      – Сделай домашнюю работу.

      Я, шутя отдаю ей честь, как будто она сержант-инструктор, а она шлепает меня по попе. Спешу в свою комнату и пишу сообщение моей лучшей подружке, Холли.

Я: У меня свидание. 

  Холли: Кому ты заплатила? 

Я: Мило. Ты учишься. 

  Холли: С кем? 

Я: С Уильямом. 

  Холли: С Уильямом Джейкобсом? 

Я: ДА!!! 

  Холли: Позвони мне!

      Так я и делаю. Будучи свидетелем моего шестилетнего обожания, она знает, что я чувствую. Почему первый вопрос, который мне задают, что я собираюсь надеть? Уильям видел, как меня рвало, когда я болела гриппом, видел меня с не расчесанными волосами, всю в грязи и все равно выбрал меня. Сомневаюсь, что мне следует надеть платье дебютантки.

      Ужин проходит в напряженной обстановке. Папа гоняет еду по тарелке, а мама делает все, чтобы предотвратить назревающую бурю, которая мелькает у него в глазах. Ее сочувствующие взгляды не успокаивают мою тревогу. Мой папа собирается передумать насчет моих свиданий. Я не предвижу их в ближайшем будущем. Я отталкиваю свое кресло назад и не замечаю, как оказываюсь на улице в беседке. В которой поженились мои родители. Мне не понятно беспокойство папы из-за Уильяма. Он знает его всю его жизнь, любит его, да и, кроме того, он должен начать доверять моему мнению.

      – Ты права, принцесса. Все это веские доводы. – Наверное, я возмущалась вслух. – Но позволь мне объяснить свою позицию до того, как ты продолжишь ругать меня.

Он кивает на сиденье рядом со мной, спрашивая разрешения, и я двигаюсь, чтобы освободить для него место.

      – Папа, разве я сделала что-то, что заставляет тебя сомневаться во мне?

      – Нет, Эмма. Также, как и Уильям. Это просто проблема отцов. Знаю, мы тебе рассказывали нашу историю. Были некоторые моменты, которые мы опустили. Не были уверены, что ты достаточно взрослая.

      – Несчастные влюбленные, лучшие друзья, рак мамы. У вас была большая ссора, разрыв, мама уехала в Нью-Йорк, профессионально танцевала, но она осознала, что любит тебя, и поэтому вновь вернулась к тебе.

      – Это версия с кратким изложением. Между мной и тобой всегда была особая связь. Ты - моя принцесса, моя крошка, не важно, сколько лет тебе исполнилось. Я до конца жизни буду думать о тебе, как о моей малышке.

      – Знаю, и я люблю тебя. Что тебя беспокоит? Ты думаешь, что я не буду больше любить тебя?

      – Не совсем. Просто тяжело видеть, как ты взрослеешь, зная, что ты совершишь ошибки. Это неизбежно. Тебе причинят боль…не обязательно Уильям, но в какой-то момент вы, ребята, поссоритесь. Мой инстинкт – защищать тебя от страданий, но я знаю, что должен позволить тебе прочувствовать их, даже если это противоречит всему, кем я являюсь.

      – Расскажи мне не сжатую версию про тебя и маму.

      – Ты уже знаешь, мы были соседями. Не помню, чтобы ее когда-то не было в моей жизни. В моем сердце. Итак, когда твои бабушка и дедушка были убиты, ей было только семнадцать. Я учился в университете, но в те выходные был дома. Это был ее выпускной вечер, но она назло не пригласила меня.

      – Назло?

      – Я был глупым парнем, когда был помоложе. Давай забудем об этом. – Он ухмыляется. – Итак, я должен был быть тем, кто расскажет твоей маме, что ее родителей больше нет. Я чувствовал каждую ее слезинку, словно кинжал ранил меня в самое сердце. Точно так же ранят меня и твои слезы. – Мне смешно. Это правда. Я могу пустить слезу, и он сделает все возможное, чтобы только не видеть меня плачущей. – Я не мог оставить ее. Мои родители были против, они считали, что мы двигаемся слишком быстро. До того момента она не была моей девушкой, а только моим лучшим другом.

      – Как я и Уильям?

      – Есть кое-что общее. Но ты намного сильнее мамы. Мы ее оберегали. Она так долго болела, что мы не хотели, чтобы хоть что-то причинило ей боль, поэтому, как правило, не делали ничего, что могло ее расстроить. Я не жалею об этом, так как она в конце концов нашла в себе силы, но ей пришлось оставить меня, чтобы стать личностью.

      – Я тоже личность, папа.

      – Я знаю, Эмма. Действительно знаю, но иногда юношеская любовь может заслонить мир вокруг тебя. Как это было с твоей мамой и мной. Я не видел, как сильно она горевала. Как тяжело ей становилось. Я не замечал этого, потому что она позволяла мне, поощряла неведение.

      – В то время ты обнаружил, что рак у нее не в стадии ремиссии?

      – Да, и еще был ребенок.

      – Что?

      – Мама была беременна, когда рак вернулся. Я не должен об этом рассказывать, но хотел поделиться этим с тобой. Всякое случается, так уж сложилось, и знаю, у тебя светлая голова на плечах, но хотелось бы, чтобы ты никогда не потеряла себя. Твоя мама и я потерялись; когда она ушла, в тот день я умер, а она так и не начала жить. Мы вернулись, но были уже другими людьми, и мне не хочется, чтобы и с тобой такое случилось. Происходящее между тобой и Уильямом пугает меня.

      – У меня есть брат или сестра?

      – Нет, Эмма.

      – Она…? – не могу произнести эти слова.