Обнаженный медведь - [16]

Я ощущала мягкую тяжесть спального мешка, поверх своего тела, и то, что лежу на койке, кажется, в какой-то темной лачуге. Я присмотрелась к деревянным балкам над моей головой и оглянулась вокруг, ища источник света. В дальнем углу здания была дыра и я видела сквозь нее пелену летящего снега.

– Лейф, – пробормотала я смущенно. Потерла рукой глаза и меня почти затопил запах моего возбуждения. Он был повсюду, на моих руках, на моем теле. Жажда – болезненное женское возбуждение – насыщала воздух.

– Я здесь, – ответил он мне, и еще одна тень упала на койку. Его руки подоткнули спальник поближе к моему телу.

– Что… что ты здесь делаешь? – Мои руки дрожали, и я стиснула их в кулаки, чтобы удержаться от желания схватить его и притянуть ближе к себе. Боже, он потрясающе пах. Боже, я так хотела трахнуть его. – Ты должен уйти.

– Снаружи буран, – проворчал он. – Почему ты не уехала?

– Не могла, – выдохнула я. – Почему ты остался?

– Из-за тебя, – сказал он невероятно разочарованно. Когда я подняла на него глаза в изумлении, он взъерошил свои волосы. – Почему ты это делаешь, Николина?

– Мне надо сказать тебе правду, Лейф. – Жалкая, я стиснула одеяла. – У меня течка.

Он смотрел на меня так долго, что я задалась вопросом слышал ли он меня. Ветер ревел снаружи, шатая стены обветшалого здания. Затем он тряхнул головой.

– Я знаю, что у тебя течка. Это очевидно для любого перевертыша, имеющего нос. Господи, неужели ты думала, что я не понимаю этого?

Я взглянула на него в ужасе.

– Ты знал?

– Твой запах последнюю неделю стал невероятно сильным, Николина. Мне надо быть мертвым, чтобы не заметить его.

Унижение затопило меня, я закрыла лицо руками и застонала.

– Мне так жаль.

– Почему тебе жаль?

Неужели он на самом деле не понимал?

– Я приехала сюда в поисках тебя.

Когда он ничего не ответил, я посмотрела сквозь пальцы и увидела, что он взирает на меня с ироничной полуулыбкой, голубые глаза горели.

– Что?

– Насколько бестолковым ты меня считаешь?

Я попыталась стукнуть его кулаком – и промахнулась.

– Учитывая, что ты на прошлой неделе не помнил как говорить на английском? Достаточно, мать твою, бестолковым.

– Ладно, справедливое замечание, – сказал он и отступил назад, так чтобы я не могла дотянуться до него. – Но ты первый человек за шестнадцать лет, который приехал искать меня. Ты друг семьи и вер-медведица, у которой начиналась течка. Нетрудно сложить два и два, даже для моего разболтанного ума.

Он знал…, и он знал, что я была ужасным человеком. Потому, что понимала, что он горевал, но все равно приехала за ним, виляя своими феромонами у него перед носом, так что ему пришлось обратить внимание. Это было эгоистично. Я манипулировала им, пока мы оба не оказались загнаны в угол.

– Это неправильно, – сказала я ему.

– А это имеет значение в настоящий момент?

Жгучие слезы снова полились из моих глаз, потому что, нет, не имело значение в настоящий момент. Наши пути были предопределены, потому что течка началась. У меня не было каких-либо других вариантов, и поскольку Лейф не бросил меня, у него выбора тоже не было.

– Николина, – произнес Лейф и присел на край расшатанной койки. Его рука прикоснулась к моему лицу и погладила щеку, ощущение его кожи на моей было таким милым, что от этого слезы полились вновь. – Не плачь. Что именно ты хочешь от меня?

Тон его голоса был таким добрым и понимающим, что от этого я почувствовала себя еще хуже. Я всхлипнула.

– Я хочу пару. Я хотела, чтобы ты вернулся домой вместе со мной. Я хотела, чтобы клан принял нас как супругов. Я устала быть старой девой. Устала быть в полном одиночестве и нежеланной.

Большой палец Лейфа продолжил поглаживать мою щеку.

– И это настолько важно для тебя, что ты рисковала своей жизнью – и возможностью иметь ребенка – чтобы приехать сюда за мной?

– Это то, чего я всегда хотела, – ответила я между икающими всхлипываниями. Быть принятой и любимой вместо того чтобы быть отверженной? Иметь собственную семью и людей, которые любят меня вместо отца, который больше был заинтересован в политике, а не в своей дочери?

Это была моя мечта – безусловная любовь.

Его палец поглаживающий мою щеку, обвел изгиб моего рта. После продолжительного молчания, Лейф промолвил: – Иногда то, что, нам кажется, мы хотим, не всегда то, что мы хотим на самом деле.

Моя щека потянулась за легкими движением пальцев и легла в его ладонь. Было очень трудно сконцентрироваться на его словах – пальцы на моем лице, но они должны быть между моих ног, утопая в скользкую, алчущую плоть.

– Что ты имеешь в виду?

– Ничего, – ответил он мягко. – Я просто болтаю потому, что нервничаю.

Я нахмурилась услышав это, даже когда его палец скользнул по моему рту, и я прикусила его кончик.

– Нервничаешь? – спросила я, затаив дыхание. Он был восхитительным, и я так сильно его хотела. Я пробежалась языком по подушечкам его пальцев. Почему покусывание его пальца было так невероятно эротично?

Его взгляд, казалось, прилип к моему рту, где я покусывала и посасывала его большой палец.

– Для меня это в первый раз тоже.

Я замерла.

– Эээ… что?

– Я сказал, что для меня это первый раз. – И он дерзнул улыбнуться мне.