Обнаженный меч - [3]

— Моя мудрая родительница, эти гяуры — хуррамиты[6] в Баззе никак не утихомирятся. Как с ними справиться? Скольких наших сборщиков налогов убили! Сколько раз грабили на Араксе наши караваны по дороге из Багдада в Дербент! Меч не берет этих гяуров.

— Мой мудрый сын, не считай легким делом уничтожение этих одевающихся в красное нечестивцев. В открытом бою они могут одолеть тебя. Тут надо действовать с умом. Ты поддерживай тайную связь с Абу Имраном, пообещай ему большую награду. Друзей и тысяча — мало, враг — и один много. Ты должен увеличить число друзей. Запомни, червь точит дерево изнутри… Мы уничтожили такого сильного падишаха, как Сасанидский, но Азербайджан все еще не покорен. И пока он не будет покорен, тебе по ночам сна не знать.

— Ясно, моя мудрая родительница. До последнего дыхания буду стремиться покорить Азербайджан.

Когда гонцы привозили из Базза красноперые письма, казалось, что на морщинистом лице Айзураны хатун змеи извивались: "Не знаю, что надо этим гяурам от сына моего?! Ладно!.. Я расправлюсь с ними! Да вот пока наши мысли заняты этим аистошеим главным визирем. Да еще византийцы беспокоят. Да и хазары навострили свои кинжалы, собираются на Дербент напасть. Наместник Андалузии Первый Правитель[7] не желает признавать моего сына. Хорошо, хоть французский король Карл Великий[8] в дружбе с моим сыном. Он в будущем и утихомирит Правителя. Творец создал не только его, но и того, кто покарает его. Не пойму, что творится с этими неуемными египтянами! Что ни день — новый мятеж. Видимо, звон хуррамитских мечей и до них дошел. Ничего, я еще не умерла. Не дам расколоться халифату, не позволю отторгнуть и клочка земли".

Однако халифат терял устойчивость. Удержать его на ногах было крайне трудно. Айзурана хатун ума не могла приложить, что и как предпринять. Денно и нощно охраняя престол сына, думала, искала выход, подобно тому, как змея ищет лазейку.

Особенно изводили Айзурану хатун и халифа Гаруна тайные дворцовые интриги. Мать и сын более чем явных, опасались тайных врагов. С одной стороны, спесивая персидская знать, сплотившаяся вокруг главного визиря Джафара, с другой стороны, грызлись между собой избалованные, упрямые жены халифа. Дело дошло до того, что даже любовница главного визиря Джафара, родная сестра халифа Гаруна — Аббаса, благоволила к персам. Она давно, ссылаясь на то, что обижена супругами брата, жила в летнем дворце Нахраван. Уже несколько лет главный визирь Джафар по ночам, оседлав коня, поспешал туда — на свидание с нею. Аббаса родила от главного визиря Джафара двух мальчиков. С самого начала дворец Аббасы охранялся людьми главного визиря и все держалось в строжайшей тайне.

Аббаса хотела, чтобы в будущем престолом ее брата Гаруна завладел один из ее сыновей. Ей не было известно, что Зубейда хатун неусыпно следит за главным визирем Джафаром, настойчиво выведывает все его тайны, выжидает удобного случая, чтобы сообщить халифу Гаруну обо всем.

События, одно страшнее другого, происходящие в Золотом дворце, еще многих заставят сложить свои головы на плахе палача Масрура. Некоторые придворные, не задумываясь об этом, занимались своими делами. Постепенно страсти разгорались, разлад внутри семьи Гаруна обострялся все больше.

II ОПОЧИВАЛЬНЯ ХАЛИФА

Дом с доброй женой — рай, со злою женою — ад.

Пословица

Персы, занимающие важнейшие должности и пользующиеся влиянием в Золотом дворце, завели речь о наследнике престола, и слухи об этом передавались из уст в уста, расползались по всему халифату, принимали опасный оборот, порождали смуту. Над чьей головой поднимется острый меч главного дворцового палача Масрура? Это было неизвестно. Известно было только то, что чувства ревности и соперничества между женами халифа Гаруна изо дня в день разгорались. Домогания в споре о наследнике престола, как пламя на стыке ветров, обдавало то ту, то другую. Жены были поражены этой, такой неизлечимой болезнью, что даже священный черный камень Мекки — хаджари-асвад[9] не помог бы им.

Приверженцы главного визиря Джафара оттесняли арабскую знать и потому арабы искали влиятельного и доверенного союзника во дворце. Все надежды они возлагали только на главную малику Зубейду хатун, а та находилась в Табризе. Зубейда хатун заболела лихорадкой и до выздоровления вынуждена была оставаться в Табризском летнем дворце.

Главная малика воротилась в Багдад неожиданно. Ее приезд озадачил персов, обрадовал арабов… Вечером того дня, когда солнце вошло в созвездие Овена, Зубейда хатун уже была в опочивальне халифа Гаруна. Рабы, рабыни и евнухи поздравляли друг друга. Очень многие из них гадали: кому из них, дворцовых невольников, улыбнется счастье на этот раз?

Зубейда хатун притворялась, будто обижена на халифа. Она по своей привычке не спешила — сначала зажигала одну за другой свечи, затем, покачивая тонким станом, принималась жаловаться. И, заполучив каменное сердце халифа в свои изнеженные руки, превращала его в мягкий воск и, только добившись нужных ей обещаний, платила дань.

Вот и теперь, халиф Гарун, превратившись в тень Зубейды хатун, которая не спеша зажигала по одной свече, топтался возле нее и, касаясь руками осыпанных золотой пыльцой пышных волос жены, не отрывал вожделенных взглядов от ее пышной груди, источающей аромат полевых цветов. Зубейда хатун, смерив мужа особым взглядом, сказала: