Обнаженный меч - [20]
У Бабека был сокол, этот сокол принял царственную осанку в нише на балконе. Кривым клювом выщипывал перья у воробья, которого держал в когтях, разрывая и жадно поедая свою добычу. Чанбар, сидящий у красных ворот, в дыму был похож на волка. В углу двора оседланный Гарагашга — конь Бабека похрустывал зеленой травкой и лениво помахивал хвостом. Кудахтали куры, копошились у изгороди из колючек, искали червей для своих желтоклювых цыплят. Шелкоперые цыплята баловались, иногда пищали, бросались на матерей. Воробьи, присев у щелей в стенах, кормили своих неоперившихся птенцов кузнечиками.
Абдулла, скривив губы, расплакался. Сколько Бабек ни старался, не мог успокоить брата. Баруменд, чтоб отвлечь сыновей от ссоры за меч, сказала:
— Гляньте, какое прекрасное утро! — Потом погладила их по головам. Посмотрите, как дым окутал весь двор! Ага!.. Сейчас черные дивы Ахримана задыхаются от дыма. Больше злые духи не смогут подступиться к нашему дому. Проклятый Ахриман удрал, и кто знает, в какой пещере спрятался, подобно Лупоглазому Абу Имрану.
Услышав кличку "Лупоглазый", и Бабек, и Абдулла нахмурились. Широко раскрытые карие глаза блеснули темным пламенем мести. Имя главаря разбойников они много раз слышали от матери, плачущей над окровавленной одеждой отца. Может, потому они так спорили из-за меча. Каждый из них желал отомстить Лупоглазому за отца.
Со дня вхождения солнца в созвездие Близнецов[57] небо над Билалабадом редко бывало чистым. Вчера ночью молнии, искромсав черные тучи, раскидали их. А ветер, усилившись к утру, погнал куда-то стаи туч, освободившихся от бремени и ставших легкими, как паучьи трута. Небо походило, на море без кораблей. Взгляд Баруменд был прикован к алеющему горизонту. Она ждала полного восхода солнца. А вот оно и заполыхало на горизонте. Горы окрасились в яркие цвета. Камни, покрытые густой росой, превратились в зеркала. Крупинки солнечного света искрились на высоких кручах Базза. И зеленые леса изменили свой цвет. Текучие воды заиграли, засверкали. Поток солнечных лучей, проходя сквозь ветки тута, падал на очаг. Очаг светился вдвое ярче.
Баруменд, вынув меч из ножен, провела им над головами сыновей. Меч, словно бы впитав свет утреннего солнца и пылающего во дворе очага, превратился в молнию. Баруменд показалось, что вся Страна Огней озарилась. Женщина, прочитав молитву, как Мобед-Мобедан, приветствовала сначала солнце, затем — очаг. Встав на колени перед очагом, протянула меч к солнцу и истово воскликнула:
— Великий Ормузд, ты повелел, чтобы человек везде и всегда был добрым. И мои сыновья пришли в мир для добрых дел. Молю тебя, великий Ормузд, пребудь всегда с моими детьми!
Баруменд просила у солнца и великого Ормузда остроту мечам и силу рукам своих сыновей. Мать выпрямилась и с обнаженным мечом в руках, не мигая, с упованием глядя на солнце, обошла вокруг сыновей и очага. Потом опять опустилась на колени перед очагом и снова обратилась к солнцу:
— Великий Ормузд, заклинаю тебя, не подпускай к нашему дому злые силы! Пусть нога недоброго человека не ступит на наш порог. После гибели Абдуллы я растила сыновей моих в великих трудах, что называется горячие угли поднимала. Да вонзится нож в дурное око, да ослепнет дурной глаз, чтоб не коснулся нашего дома.
Бабек и Абдулла, глядя на солнце, повторяли вслед за матерью слова молитвы.
А она все просила солнце:
— Великий Ормузд, благослови сына моего Бабека, он сегодня перепояшется поясом-каста[58], станет огнепоклонником. Этот огонь во дворе я разожгла в честь сына. Молю тебя, благослови его, чтобы меч его никогда не притупился. Если мой сын не отомстит за своего отца Абдуллу, я не смогу спокойно уснуть в обители тишины.
Горящие жаждой мести глаза Бабека устремлялись то к матери, то к солнцу, то к очагу. Он скорбно и задумчиво сжимал губы, слушал молитву матери и мысленно с отцовским мечом в руках, разыскав в горах Лупоглазого Абу Имрана, разрубал его: "Убийла, мой отец не останется неотмщенным! Я у табунщиков Салмана прошел выучку. Сумею владеть отцовским мечом".
В душе Бабека бушевала буря. Заалевшее от гнева лицо его было краснее камней, окрашенных хной. Тонкие, сросшиеся брови, изогнувшись, напоминали натянутый лук, ноздри красивого носа подрагивали.
Властный голос Баруменд отвлек Бабека от его дум:
— Сыны мои, во имя священного солнца встаньте на колени пред огнем!
И Бабек, и Абдулла тотчас преклонили колени перед очагом, в котором горели сандаловые щепки, разбрасывая вокруг искры наполняя двор благовонием.
Мать завершила молитву. Но сыновья не забыли об отцовском мече. Опять заспорили. Баруменд не знала, как утихомирить их, Она отдала лучшие годы своей жизни, чтобы поднять на ноги своих сыновей, она взращивала в их сердцах семена любви к мечу. После рождения второго сына, названного именем отца, вдова вынуждена была обменивать свое молоко на хлеб, и на заработки кормилицы-няньки содержать детей.
Когда убили мужа, Абдулла еще не родился. Мать была прислугой в Билалабаде в доме Салмана. Все, что зарабатывала, подобно птице, доставляющей корм своим птенцам, отдавала детям.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта история произошла в реальности. Её персонажи: пират-гуманист, фашист-пацифист, пылесосный император, консультант по чёрной магии, социологи-террористы, прокуроры-революционеры, нью-йоркские гангстеры, советские партизаны, сицилийские мафиози, американские шпионы, швейцарские банкиры, ватиканские кардиналы, тысяча живых масонов, два мёртвых комиссара Каттани, один настоящий дон Корлеоне и все-все-все остальные — не являются плодом авторского вымысла. Это — история Италии.
В книгу вошли два романа ленинградского прозаика В. Бакинского. «История четырех братьев» охватывает пятилетие с 1916 по 1921 год. Главная тема — становление личности четырех мальчиков из бедной пролетарской семьи в период революции и гражданской войны в Поволжье. Важный мотив этого произведения — история любви Ильи Гуляева и Верочки, дочери учителя. Роман «Годы сомнений и страстей» посвящен кавказскому периоду жизни Л. Н. Толстого (1851—1853 гг.). На Кавказе Толстой добивается зачисления на военную службу, принимает участие в зимних походах русской армии.
В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.
Герои этой книги живут в одном доме с героями «Гордости и предубеждения». Но не на верхних, а на нижнем этаже – «под лестницей», как говорили в старой доброй Англии. Это те, кто упоминается у Джейн Остин лишь мельком, в основном оставаясь «за кулисами». Те, кто готовит, стирает, убирает – прислуживает семейству Беннетов и работает в поместье Лонгборн.Жизнь прислуги подчинена строгому распорядку – поместье большое, дел всегда невпроворот, к вечеру все валятся с ног от усталости. Но молодость есть молодость.