Обмен убийствами - [23]

Буквально через несколько секунд после того, как он скрылся в туалете, я распахнул туда дверь, повернул влево и вошел в помещение с писсуарами. У них стояли человек шесть, а в дальнем конце перед раскрытым окном находился Айверсон Казалось, он вот-вот подпрыгнет и попытается вылезть через это узкое оконце. Нас разделяли каких-то восемь ярдов.

Он обернулся и увидел меня, а я поднял руки в знак своих мирных намерений.

– Полиция. Иди сюда, Макс, – произнес я. А затем, понятное дело, выдал ему стереотипную фразу: – Ты и так уже здорово вляпался, поэтому не добавляй еще и сопротивление при аресте. – Я сделал к нему два шага, стараясь не вызвать в нем агрессию.

Айверсон кивнул, ответил тоже стандартной фразой:

– Ты честный коп, парень. – И шагнул ко мне.

Но вдруг неожиданно схватил сзади за рубашку стоявшего рядом парня и с силой толкнул его в мою сторону. Бедняга не успел закончить свое дело, я отскочил в сторону, чтобы меня не обмочило, и поскользнулся на подозрительно выглядевшей луже Я упал на пол, больно ударившись коленом, и выпустил из руки мобильник. Айверсон уже повернулся, вскарабкался к окну с такой ловкостью, по сравнению с которой я еще больше походил на одного из неповоротливых копов (из комедийного фильма) и стал протискиваться наружу.

Первым пришел в себя парень, которого Айверсон толкнул на меня. С проклятиями вскочив с пола, он подбежал к окну и обеими руками вцепился в дергающуюся hoi у Айверсона. Конечно, он поступил глупо. Вторая нога мгновенно напряглась, и в следующее мгновение беглец сокрушительно лягнул беднягу прямо в висок, отчего тот распростерся на грязном полуобщественного туалета, попутно с треском ударившись головой о стену. А ноги Айверсона мгновенно исчезли, как спагетти, когда их втягивают в рот. Забыв о мобильнике и боли в колене, я взвился, подлетел к окну и в последнюю секунду успел схватить его за одну ногу. У меня в руке остался только модный мокасин цвета хаки, и я вдруг застыл, тупо уставившись на него, в то время как он благополучно приземлился снаружи встал и опрометью помчался прочь, даром что был в одном ботинке.

Я посмотрел на стонущего на полу парня, потом на остальных, которые в молчаливом изумлении таращились на меня и только потом взглянул на часы.

Без двадцати двенадцать. Мне давно уже надо бы спать.

Айверсон

Стоя в укромном местечке на Клеркенуэлл, я ждал, пока Элейн вернется домой. Я видел, как она вышла из такси, расплатилась через оконце с водителем, и, когда он уехал, а она направилась к подъезду, я перешел улицу и нагнал ее.

– Элейн!

Она стремительно обернулась, увидела меня и сощурила глаза.

– Ну и ну! Возвращение блудного сына. Что там произошло? Ты мне не говорил, что за тобой гоняется полиция.

Я загородил ей дорогу.

– Я не мог рассказать в клубе, слишком там шумно.

– Тогда идем со мной, – предложила она, шаря в сумочке в поисках ключа. – Мне кажется, нам есть о чем поговорить.

– Это уж точно.

– Как ты узнал, где я живу? – спросила она, когда мы вошли в ее квартиру на втором этаже.

– Нашел твою фамилию в телефонном справочнике.

– Но там же полно людей с фамилией Томс.

Она провела меня в красивую гостиную с уютными кожаными креслами. Сбросив жакет на одно кресло, она повернулась ко мне, ожидая пояснений.

– Не так уж много. Я сузил список до пяти, а потом позвонил Джонни Хексхэму. Он вспомнил, что ты вроде живешь в районе Клеркенуэлла, а здесь оказалась только одна Э. Томс. Может, тебе изъять свое имя из справочника?

– Подумаю. – Она посмотрела на мой грязный носок. – Я тебя ни о чем не спрашиваю.

– Полиция. Ей уже недостаточно просто арестовать человека, подавай им еще и его обувь!

Она улыбнулась:

– Будешь кофе?

– Да, с удовольствием.

Вскоре мы сидели напротив друг друга в креслах, и она спросила, что случилось с Фаулером и почему меня преследует позиция. Не было смысла утаивать от нее правду, тем более что я ждал честных объяснений ситуации, поэтому я рассказал обо всем, за исключением убийства Тони: я счел излишним сообщать ей об этом. Упомянул лишь, что он сбежал и я не знаю, где он сейчас.

Она откинулась на спинку и потерла висок. Этот жест напомнил мне о Фаулере.

– Вот черт! – Казалось, она подвела какую-то черту. – Не могу поверить в его смерть. Бедный старина Рой.

«Это уж слишком, – подумал я. – Фаулер сам напросился на такой исход встречи, я ему не навязывался со своими услугами».

– А что было после того, как я удрал из клуба?

– Подъехали два автобуса с копами, а этот детектив, который был в клубе и пытался тебя схватить, стал допрашивать меня насчет тебя.

– И что ты ему сказала?

– Что понятия не имею, о ком он говорит. И он оставил меня в покое.

– А кто эти люди, из-за которых у Фаулера возникли проблемы? Они у меня в долгу…

Она подалась вперед и устремила на меня твердый и жесткий взгляд.

– Послушай меня, Макс, не ввязывайся ты в это дело. Считай, тебе повезло, раз тебя еще не разрезали на куски, и на этом брось.

– Ты только скажи, Элейн.

– Ты не обрадуешься, могу тебя заверить. Честно.

– Ну, это уж мне судить.

Она помолчала, затем, поняв, что я не отстану, заговорила:

– В последнее время Рой оказался в сложном положении и обратился к людям, от которых лучше было держаться подальше. Из-за этого клуба он по уши влез в долги.