– Это был план. Я подумала, что если я буду его раскармливать и он растолстеет, то он не сможет подниматься наверх по лестнице и писать на ковер в спальне.
– Ты скребла ему за ушком, чмокала и разрешала ему облизывать свое лицо.
– Это был момент безумия. Но теперь я чувствую себя намного разумнее.
– Это хорошо, потому что есть еще один момент.
– Только один?
– Да. Мы прекращаем воровать.
– Мы, – у нее не оставалось иного выбора, кроме как сесть. – Прекращаем?
– Безо всяких, – он сел рядом с ней. – Я об этом тоже много думал. Мы теперь родители и я хотел бы завести еще одного малыша как можно скорее. Я не думаю, что у тебя получится взбирание на второй этаж с ребенком на борту.
– Но – это основа нашей жизни.
– Была основа, – поправил он. – И мы были лучшими из всех. Мы достигли вершин, теперь можем уйти. С уходом Макса кончилась эпоха. Нам нужно начинать свою. Да и потом, как мы будем жить, если Нат, не дай Бог, станет полицейским? – Он опять целовал ее пальцы и смеялся. – Он ведь сможет нас арестовать. Зачем навлекать на парня такой грех, как сдача собственных родителей?
– Ты смехотворен. Дети проходят через разные этапы в своем развитии.
– А кем ты хотела стать, когда тебе было четыре года?
– Магом, – выдохнула она. – Но прекратить, Каллахан. А может, мы просто… приостановим?
– Так будет чище, Рокс. – Он похлопал ее по руке. – Ты ведь знаешь это.
– Мы будем красть только у тех, кто действительно богат и у кого рыжий цвет волос.
– Придется тебе смириться с этим, крошка.
Испустив вздох, она выпрямилась. – Замужняя женщина начинает свое дело и решает все одним махом. Не знаю, Каллахан. Я могу сорваться.
– Будем все делать постепенно, день за днем. Она знала, что он одолел ее. Картина того, как Нат, едва достигший метрового роста, бросает ее за решетку, убедила ее. – А теперь ты мне скажешь, что надо устраивать дни рождения детям.
Он не ответил, она же снова распрямилась.
– О Боже, Люк!
– Это все не так плохо. Просто… как-то раз, когда я отводил Ната в детский сад, я разговорился с его воспитательницей и, кажется, обещал показать небольшое представленьице на Рождество.
Последовала минутная пауза, после чего она засмеялась. Она смеялась до боли в пояснице. Он был идеален, она поняла это. Идеален во всех отношениях. И полностью принадлежал ей.
– Я люблю тебя, – она удивила Люка тем, что обняла его за шею и наградила страстным и долгим поцелуем. – Я люблю тебя таким, каким ты стал.
– Взаимно. Хочешь пообниматься при луне?
– Именно, – она прижала свой палец к его губам, а затем приблизила к ним свои губы. – Об одном предупреждаю, Каллахан. Если ты пойдешь покупать фургон, то я превращу тебя в лягушку.
Он поцеловал ее палец, затем ее губы, решив, что дождется более удачного момента, чтобы сообщить ей о «Бьюике», задаток за который отдал сегодня утром.
Как сказал бы Макс, главное – рассчитать время.
