Обмануть смерть - [21]

Аголинов, судя по словам, он жалеть не собирался. Свои потери минимальные, что еще надо.

– Эй, – обеспокоено сказала лекарка, – а мне о ваших интригах точно знать надо?

– Тебе много чего нового теперь узнать придется, – подняв голову, улыбнулся Акбар. – Большие права подразумевают и немалую ответственность. А роль у тебя отныне высокая.

«Это он о чем?» – не понял Навсар.

– Карас, – приказал соответствующим тоном, отчетливо идущим в разрез с почти ласковым, которым беседовал с девушкой, – ну-ка присмотри, чтобы чужие не подходили. Нам побеседовать надо.

Сержант без вопросов запрыгал на костыле, встал в качестве охраны, всем видом олицетворяя бдительность. При его замызганном виде это смотрелось уморительно, и в другое время Навсар охотно посмеялся бы.

– Ладно, – обращаясь уже к нему, произнес генерал, – кое-какие справки у твоего начальства навел. Молодой и малообразованный, но по всем отзывам не дурак. Потому буду с тобой откровенным. Истинные пророчества вещь редкая и крайне ценная.

Краем глаза легионер заметил, как лекарка моргнула, и выражение ее лица стало озадаченным. Видимо, действительно доверяет, раз позволил присутствовать при подобной беседе.

– Рано или поздно на тебя обратят внимание. Не я, так другие. Долго в рядовых не походишь. Выдернут из рядов и в золотую клетку определят. Кушать будешь сладко, баб тоже дадут, но контролировать станут полностью.

– Почему не в каменную?

– Чтоб жил долго и радовал новыми предсказаниями. Какой смысл тебя морить?

– Еще неизвестно, случится ли такое вторично, – строптиво возразил Навсар.

– Если один раз произошло, под воздействием схожих факторов может и повториться, – сообщила лекарка.

– Будете бить по голове регулярно?

– Нет, – ласково сказал Акбар. – Опиум предложим. Потом. Когда закончим.

– Что именно?

– Уговоры. Понимаешь, в ближайшее время мой племянник станет императором. Естественно, ему потребуются верные люди. А я при нем буду правой рукой с мечом. Но одного меня мало. И кто сумеет служить лучше, чем бывший легионер? Не ты первый, не ты последний выходец из «зеленых», получивший возможность высоко подняться. Вот чего ты хочешь, стать фемом, получив свое поместье, или продолжать служить, но уже не рядовым? Кстати, если говорим серьезно, не надо рассчитывать сразу на тысячника. Научись сначала командовать десятком. Но возможность расти выше, если докажешь свою полезность, обеспечу.

– Воевать моя профессия, но лучше бы обойтись без этого, – твердо сказал Навсар. – Император у нас новый, и если он не поймет, что в первую очередь надо думать о государстве, а не о кармане Годрасов, мы очень быстро скатимся в гражданскую войну, не хуже той, после которой Первой империи не стало. Все должно идти на пользу не какому-то клану, а людям. И, кстати говоря, в первую очередь это касается живущих на юге и граничар.

– Занятно, – сказал генерал после паузы. – Есть и рецепт?

– На первом этапе создание коалиции, включая представителей восточных кланов. Кому-то заткнуть глотку должностью. Замириться, подтвердив прежние права. Затем серьезно расширить Легион, может быть, создать наемную пехоту, подчиненную не очередному вельможе, а, опять же, императору. Фем обязан служить! Он не имеет права быть бесконтрольным! Вот пусть определенное время проведет в строю. Там, куда пошлют. Направить агрессию вовне. Против гафатов.

– Легко и просто, – без улыбки произнес Акбар. – «Принципы построения государства»?

– Да причем это, – возмутился Навсар. – не читал. Я знаю, все запросто может потонуть в бюрократии и внутренних счетах. Но сейчас идеальный момент. У власти новый человек без груза прежних традиций и связей. Он может использовать силу и наделять должностями за счет проигравших. Конечно, воровать и брать взятки никогда не перестанут, но здесь важен принцип. За растрату государственных средств – на виселицу без права откупа. Имение все равно пойдет в казну. Не так, как сегодня.

– Он прав, – сказала лекарка. – Мы на перепутье сегодня. Можно жить, плывя по течению, набивая карманы. А лучше попытаться нечто изменить. Сделать и ошибиться приятнее, чем не делать и мучиться всю жизнь – мол, не посмел.

– Так говорил твой учитель? – потребовал Акбар.

– Да! – воскликнула с вызовом. – Мне империя, не прими за обиду, видится поселком, напади на него враги, соседи даже не подумают бежать на стены. Одни примутся смеяться над защитниками ворот, в одиночку отбивающимися от атакующих, другие постараются под шумок украсть в чужом доме вещи и быстренько передвинуть забор. А потом еще и гордиться будут своими достижениями. Ворвись пришельцы во двор, они и тогда станут биться по одиночке. Нет в этом мире настоящей власти у императора. А ведь ее можно употреблять не только на войны. Еще и на пользу подданным!

– Зверь убивает для еды, – заявил Акбар. – Человек – из жадности, ненависти и ревности. Чинить зло из общественных интересов способна только власть. И самые жуткие негодяи получаются из стремящихся осчастливить всех. Столкнешься с фантиком, ставящим веру выше практических нужд – поймешь. Вы же не думаете, что нечто подобное я слышу в первый раз? Большинство горящих подобными идеями рано или поздно понимают, что лбом стену не прошибешь. Люди вообще не хотят думать об обществе и стране. Их волнуют собственные интересы.