Обмани-Смерть - [80]
– Он мой! – прикрикнул он на ретивого сообщника со стилетом в правой руке, когда тот решил нанести удар первым. – Я выпущу ему кишки!
Все. Конец. Последней стала мысль о Салли, моей любимой девочке, которую я покинул. Она будет расти без отца. А Дина? Где она? Прощай, Дина… я…
Бандит приставил нож к моей шее. Я чувствовал его зловонное дыхание. Почему он медлит? Почему так странно на меня смотрит? Собирается пытать или решил изнасиловать? Я очень надеялся, что нет. Его прыщавый нос был покрыт шрамами, из ноздрей торчали волосы, пухлые губы растянулись в свирепом оскале.
– Ты кто такой? Я тебя знаю.
– А я тебя нет.
– Точно знаю. Легавый?
– Еще чего!
– Наседка?
– Не угадал.
– Парама не обманешь. Говорю же – я тебя знаю!
– Вряд ли. Я британский офицер в отставке.
– Вишна всемогущий! Обмани-Смерть!
Лицо убийцы просияло.
– Обмани-Смерть! – повторил он с наивным восторгом ребенка, который наконец-то воочию увидел Рождественского Деда.
Он бросил нож, заключил меня в объятия и две минуты хлопал по спине, как будто встретил младшую сестру, которую сам же и продал много лет назад, а когда наконец отпустил, я заметил слезы у него на глазах. Он схватил мою руку, поднял ее вверх и торжественно объявил:
– Представляю вам великого человека Обмани-Смерть. Я восхищаюсь им, как никем другим.
Вот так я был назван другом Парама Пурохита, одного из самых гнусных мерзавцев на свете. Больше всего этот человек любил насиловать – мужчин и женщин, мальчиков и девочек. Он продал родную мать, отправил на панель сестру и убил братьев. Список его преступлений был бесконечен, как постный день, но негодяй всегда выходил сухим из воды: свидетели исчезали или отказывались от показаний.
Бандит и подлый негодяй, Парам не имел ничего святого, и жестокость была единственным доступным ему способом самовыражения. Он умел только воровать – у богатых и бедных, молодых и старых, – но не довольствовался кражами. Ему нравилось причинять боль своим жертвам, пытать их, чтобы развязать язык или просто развлечения ради. Имя Парама наводило ужас и внушало отвращение, он не работал ни дня за всю жизнь, а мысль о том, что другие тратят часть времени на честный труд, очень его веселила. Парам Пурохит жрал, насиловал, грабил и… смотрел телевизор.
По счастливому стечению обстоятельств Парам посмотрел документальный фильм Хелен, проникся им и занес меня в свой личный пантеон. Он и подумать не мог, что когда-нибудь познакомится со своим кумиром, поэтому усмотрел в этом знак судьбы. Парам относился ко мне как к полубогу, считал таинственным существом, наделенным высшей силой. Я напал на него один, без оружия, что доказывало мою необычную сущность. Он был до крайности предупредителен, необычайно мил и считал меня лучшим другом. Единственным. Неповторимым. Новое, странное, сладостное чувство переполняло душу Парама, он требовал, чтобы окружающие выказывали мне любовь и уважение, а иначе… Сами понимаете.
Я пребывал в прострации. Так называемая «дружба» угнетала меня, улыбки Парама ужасали. Я впал в тяжелейшую депрессию. Лежал на циновке в полной прострации, пришибленный, равнодушный. Все меня жалели – даже те, кто при других обстоятельствах легко дал бы мне сдохнуть. Они подходили, садились на корточки, интересовались моим здоровьем, угощали лепешками чапати и морковной халвой, бананом или чаем, подбадривали, предлагали прочесть молитву.
Парам называл меня дорогим другом, требовал визита тюремного доктора, обзывал повара-тамильца идиотом и патентованным отравителем, думая, что в моей тоске виноват желудок (у него самого был печальный опыт). Он промокал мне лоб чистым носовым платком, гладил по щеке, утешал, брал за руку, пел детские песенки, требовал тишины, запрещал храпеть и грозил убить того, кто испортит воздух. Парам совал мне в рот сласти, убеждал, что черная полоса закончится и ничего страшного со мной не случится: Обмани-Смерть умереть не может!
Я никого не слушал. Старик с пергаментным лицом и белой бородой присел на краешек моей циновки, зажег свечу и полдня бормотал молитвы. К нему присоединились постояльцы соседних камер, люди сменяли друг друга, то и дело возникал затор. Меня обрызгивали кокосовым молоком, посыпали каким-то порошком желтого и красного цвета, цветочными лепестками. Одновременно горели двенадцать масляных светильников, но гул голосов «паломников» не мог пробиться сквозь пелену тупого безразличия, отравившего мое сознание. Я ни о чем не думал. Не ел. Не пил. Не спал. Я отупел, голова превратилась в пустой чердак, продуваемый всеми сквозняками. Ллойд талдычил: «Ешь, а то помрешь! Ешь, дурак, ешь!» В это время года камера не отапливалась, было жутко холодно, а я задыхался и обливался потом, удивляя товарищей по несчастью. Я молча указывал пальцем на окно, прося не закрывать его, нашлись недовольные, но их усмирил Парам. Так прошло две недели. Однажды вечером Парам привычным жестом вытер мне пот с лица и задел нос, но я, к превеликому удивлению, не почувствовал боли. Все зажило, пусть и не слишком красиво. Я поел, стал набираться сил, и узники пришли к выводу, что молитвы действуют! Значит, там, наверху, есть Некто, получающий сообщения и время от времени выполняющий просьбу-другую. Парам не сомневался, что Об-мани-Смерть – любимчик богов, а я сидел с открытым ртом, обмякнув, как мешок с сеном, и молчал.
Жан-Мишель Генассия – писатель, стремительно набравший популярность в последние годы, автор романов «Клуб неисправимых оптимистов», «Удивительная жизнь Эрнесто Че» и «Обмани-Смерть». Критики по всему миру в один голос признали «Клуб неисправимых оптимистов» блестящей книгой, а французские лицеисты вручили автору Гонкуровскую премию. Когда Генассия писал «Клуб…», он уже понимал, что у романа будет продолжение, но много лет не знал, как же будет развиваться эта история. А потом он приехал в Москву – и все стало кристально ясно… Париж, 1960-е.
Жан-Мишель Генассия — новое имя в европейской прозе, автор романа «Клуб неисправимых оптимистов». Французские критики назвали его книгу великой, а французские лицеисты вручили автору Гонкуровскую премию.Герою романа двенадцать лет. Это Париж начала шестидесятых. И это пресловутый переходный возраст, когда все: школа, общение с родителями и вообще жизнь — дается трудно. Мишель Марини ничем не отличается от сверстников, кроме увлечения фотографией и самозабвенной любви к чтению. А еще у него есть тайное убежище — это задняя комнатка парижского бистро.
Русские читатели познакомились с этим автором, когда Ж.-М. Генассия опубликовал свою первую книгу «Клуб неисправимых оптимистов», которой французские лицеисты присудили свою Гонкуровскую премию. За «Клубом…» последовали «Удивительная жизнь Эрнесто Че» и «Обмани-Смерть», укрепившие его репутацию великолепного рассказчика. Новый роман писателя «Вальс деревьев и неба» посвящен последним дням жизни Винсента Ван Гога, когда были созданы потрясающие, взрывающие пространство и сознание картины. Что на самом деле произошло жарким летом в Овере? Действительно ли художник — «широкоплечий цветущий мужчина с улыбкой на лице» (так его описывает жена Тео Ван Гога Йоханна) — покончил с собой? Жан-Мишель Генассия дает свою версию событий, где легкой тенью скользит застенчивая девятнадцатилетняя девушка по имени Маргарита. Впервые на русском!
Жан-Мишель Генассия – новое имя в европейской прозе. Русские читатели познакомились с этим автором, когда вышла в свет его первая большая книга «Клуб неисправимых оптимистов». Французские критики назвали ее великим романом, а французские лицеисты вручили автору Гонкуровскую премию.Впервые на русском языке вторая книга писателя – «Удивительная жизнь Эрнесто Че». Главный герой этого повествования, охватывающего без малого век, – врач по имени Йозеф. Вот только век ему достался неизлечимо больной. И хотя молодому медику, которого превратности судьбы забрасывают в Алжир, удается лечить местных крестьян и даже бороться с эпидемией чумы, он оказывается бессилен и при столкновении с коричневой чумой, обескровившей Европу, и позже, по возвращении на родину, в социалистическую Чехословакию, в атмосфере всеобщей слежки и подозрительности.
Жан-Мишель Генассия – писатель, стремительно набравший популярность в последние годы, автор романов «Клуб неисправимых оптимистов», «Удивительная жизнь Эрнесто Че», «Обмани-Смерть» и др. Французские критики назвали его книгу «Клуб неисправимых оптимистов» великой, а французские лицеисты присудили свою Гонкуровскую премию. В его новом романе «О влиянии Дэвида Боуи на судьбы юных созданий» рассказывается забавная, трогательная и почти неправдоподобная история. Главный герой книги – Поль, подросток, обожающий музыку, по вечерам он импровизирует на фортепиано в ночном клубе.
очерк о деревенском умельце-самоучке Луке Окинфовиче Ощепкове.
Когда речь идет о любви, у консервативных родителей Фрэнка Ли существует одно правило: сын может влюбляться и ходить на свидания только с кореянками. Раньше это правило мало волновало Фрэнка – на горизонте было пусто. А потом в его жизни появились сразу две девушки. Точнее, смешная и спортивная Джо Сонг была в его жизни всегда, во френдзоне. А девушкой его мечты стала Брит Минз – красивая, умная, очаровательная. На сто процентов белая американка. Как угодить родителям, если нарушил главное семейное правило? Конечно, притвориться влюбленным в Джо! Ухаживания за Джо для отвода глаз и море личной свободы в последний год перед поступлением в колледж.
Книгой «СПЯЩИЙ БОГ 018» автор книг «Проект Россия», «Проект i»,«Проект 018» начинает новую серию - «Секс, Блокчейн и Новый мир». Однажды у меня возник вопрос: а какой во всем этом смысл? Вот я родился, живу, что-то делаю каждый день ... А зачем? Нужно ли мне это? Правильно ли то, что я делаю? Чего же я хочу в конечном итоге? Могу ли я хоть что-нибудь из того, к чему стремлюсь, назвать смыслом своей жизни? Сказать, что вот именно для этого я родился? Жизнь похожа на автомобиль, управляемый со спутника.
Автор приглашает читателя послужить в армии, поработать антеннщиком, таксистом, а в конце починить старую «Ладу». А помогут ему в этом добрые и отзывчивые люди! Добро, душевная теплота, дружба и любовь красной нитью проходят сквозь всю книгу. Хорошее настроение гарантировано!
Этот роман о старости. Об оптимизме стариков и об их стремлении как можно дольше задержаться на земле. Содержит нецензурную брань.
Впервые доктор Грин издал эту книгу сам. Она стала бестселлером без поддержки издателей, получила сотни восторженных отзывов и попала на первые места рейтингов Amazon. Филип Аллен Грин погружает читателя в невидимый эмоциональный ландшафт экстренной медицины. С пронзительной честностью и выразительностью он рассказывает о том, что открывается людям на хрупкой границе между жизнью и смертью, о тревожной памяти врачей, о страхах, о выгорании, о неистребимой надежде на чудо… Приготовьтесь стать глазами и руками доктора Грина в приемном покое маленькой больницы, затерянной в американской провинции.