Обманем моего мужа? - [30]

Он закрыл глаза и на этот раз даже не пытался открыть их снова. Кажется, вскрикнул отец. Но Люк растворился в боли и мог только молиться об облегчении.

Эбби сидела в зале ожидания при реанимации. Как бы она хотела узнать, что Люк пришел в сознание!

Но оставалось лишь надеяться. Господи, как же она надеялась!

Увидев его первый раз, Эбби пришла в ужас. Феликс не преувеличивал, когда сказал, что после столкновения Люк оказался на грани жизни и смерти.

Когда ей разрешили зайти в травматологию, Люк лежал весь в крови. Спасибо медикам, которые перевезли его в больницу на вертолете, за то, что успели вовремя!

Когда она появилась возле кровати, Люк сразу ее узнал, сжал ей ладонь и поднес к своим губам.

– Я люблю тебя, – едва различимо прошелестел он. И плевать, что ее рука теперь тоже в крови.

– Люк, милый, – судорожно проговорила она, от всей души желая хоть как-то облегчить его боль. – Я тоже тебя люблю!

Но Люк не ответил. Медсестры уже предупреждали, что ждать нужно снаружи, и Эбби поняла: из ее слов Люк ничего не услышал. Он лишился чувств, как только закончил фразу.

Осознал ли он, что она рядом? Можно было только гадать. Эбби выпроводили в коридор и наказали сидеть в комнате ожидания.

Ее единственным утешением стал Феликс, расхаживающий туда-сюда по помещению.

Увидев ее заплаканное лицо, он подбежал к ней и обнял.

– Люк справится, – угрюмо утешал он. – Он крепкий орешек. Ни один комбайн его не перемелет.

– Что-то раньше ты так не говорил, – заметила Эбби, вытирая слезы. – Ох, Феликс, эта авария на моей совести.

– Почему?

Феликс был так участлив, что Эбби не выдержала и рассказала ему о ссоре, после которой Люк ушел из ее дома.

Как бы то ни было, про ребенка ей удалось не упомянуть. О нем Люк сам должен рассказать Феликсу, когда поправится.

Разумеется, водитель убеждал Эбби, что она напрасно себя корит. Насколько ему известно, Люк никогда не водил безрассудно, даже в плохом настроении. Он собирался встретиться с отцом, а потом поехать в Лондон.

– Со всеми случаются аварии, – мягко увещевал Феликс. – Постарайся расслабиться. Возможно, нам еще долго придется ждать.

Через пару минут в комнату вошел отец Люка. Он выглядел ошеломленным. Феликс поспешил к нему.

Они разговаривали вполголоса, старик вопросительно посмотрел в сторону Эбби. Видимо, спросил, кто она такая.

Феликс проводил его по коридору в отделение реанимации.

И вернулся один. А потом на протяжении нескольких часов они сидели молча, изредка перекидываясь стандартными фразами. Каждый погрузился в свои мысли.

На следующее утро к ним подошел доктор (Эбби не знала его имени) и объявил, что Люк впал в кому, однако они не должны волноваться, потому что врачи делают все возможное. Обещал сразу поставить их в известность, когда пациент снова очнется.

Эбби не хотела уезжать из больницы. Боялась, что в ее отсутствие может произойти нечто ужасное.

Но Феликс напомнил, что в комнате ожидания нельзя сидеть вечно. К тому же дома ждет Харлей, и он хочет есть.

С тех пор прошло три дня. О собаке Эбби заботилась механически. Также она распорядилась закрыть кафе на ближайшее будущее, заверив соседей, что заболела не она, а ее хороший друг. При этом сердце у нее было словно выключено.

Она постоянно звонила в больницу. Но поскольку не являлась близким родственником, информацию ей давали затушеванную. Слава богу, Феликс дал ей свой номер, и за новостями она могла обратиться к нему. Надо сказать, тот проявлял недюжинную силу духа, уверяя, что состояние Люка не ухудшается. Он постепенно выздоравливал.

Кома, как бы страшно это ни звучало, позволила его телу реанимироваться. Люк получал наилучший уход, и все, что можно было сделать, врачи сделали.

Впрочем, спать от этого лучше Эбби не стала.

Ее мучили жуткие кошмары, в которых Люк постоянно сталкивался с громадным комбайном.

Не помогла и новость о том, что водителя комбайна судят за опасное вождение. Какая разница? Ведь травмы Люка никуда не денутся, а даже при своих скудных познаниях Эбби понимала, что они очень серьезные.

Она решила съездить в больницу, надеясь на то, что ей как-нибудь разрешат повидать пациента. Но успеха не добилась. Медсестры были вежливы, но неумолимы, обратиться оказалось не к кому. Феликс был занят другими делами. Ей даже не разрешили посмотреть на Люка сквозь окошко палаты реанимации.

Вдруг в дверях комнаты ожидания показался какой-то мужчина. Эбби узнала отца Люка. Она не видела его с первой ночи в больнице, когда Оливер Морелли выглядел так, будто только встал с постели.

«Я, наверное, выглядела не лучше», – подумала она, вспомнив, какую панику вызвал приезд Феликса. Но сегодня у нее было больше времени, чтобы обратить внимание на свой внешний вид. Как, впрочем, и у него.

Он внимательно рассматривал ее пару секунд.

– Вы Эбби, не так ли? Феликс нас не представил друг другу, но рассказывал, что Люк звал вас. Я Оливер Морелли, отец Люка.

Последние слова Люка звучали у нее в голове. Сердце лихорадочно забилось.

– Приятно познакомиться. – Эбби пожала его руку. – Для вас, наверное, это ужасный удар. Как и для нас всех.

– Верно. – Судя по теням, залегшим под глазами старика, он тоже плохо спал. Оливер нахмурился. – Вы видели Люка утром?