Обман. Философско-психологический анализ - [4]
Как видим, теоретическая реконструкция такого объекта, как обман, является довольно сложной задачей, предполагающей специальное и многоплановое исследование. Не претендуя на решение этой задачи, отмечу лишь некоторые концептуальные условия ее разработки. Различные планы исследования обмана (правовой, этический, социологический и т.д.) могут быть относительно автономными, но это не исключает единства проблемы. Общая для разных планов исследования суть обмана должна четко фиксироваться. Результаты различных планов исследования требуют соотнесения друг с другом и их результаты по возможности должны интегрироваться.
В самом общем виде, как уже отмечалось, обман есть дезинформация, ложное сообщение, передаваемое определенному субъекту. Будучи обманутым, субъект принимает за истинное, подлинное, верное, справедливое, правильное, прекрасное (и наоборот) то, что таковым не является. Понятие обмана логически противостоит понятию правды. Последнее же нельзя отождествлять с понятием истины, сводить к сугубо гносеологическому содержанию. Правда означает не только истинное, но также правильное, верное, подлинное, должное, справедливое, соответствующее высшим ценностям и целям, идеалам человечности. Неправда есть намеренная ложь, но вместе с тем она может быть и непреднамеренным заблуждением, и хитроумной фальсификацией, и утонченным лицемерием, и ханжеством окультуренного обывателя, и «правдой» предыдущего исторического этапа.
1.2. Правда как высшая ценность
В каждом конкретно взятом соотношении обман и правда решительно исключают друг друга. Правда противостоит обману, неправде как экзистенциальная (смысложизненная) ценность высшего ранга, удостоверяющая подлинность нашего существования. Попрание правды ведет к распаду ценностных устоев человеческого общежития, к умножению абсурда, бессмысленности бытия, ибо правда выражает саму суть социальности, единение с другими, со всеми, кому несут весть, доверие к другим, общность или согласуемость интересов.
Наоборот, обман как намеренное действие чаще всего выражает эгоистическое обособление, разрыв, нарушение общности, недоверие, враждебное отношение к другим или неподлинное общение, в котором доминируют прагматические цели. Как полагал Монтень, «правдивость лежит в основе всякой добродетели»>12>. Поэтому лживость есть порок, разрушительно влияющий на всякую добродетель.
Обман - испытанное орудие несправедливости, а по словам Канта, «ничто не возмущает нас больше, чем несправедливость; все другие виды зла ничто по сравнению с ней»>13>. Соответственно правда выступает как антипод несправедливости. Это показывает, что правда находится в ряду фундаментальных ценностей.
Неправда знаменует конфликт, разлад между доминирующей ценностью у данного субъекта и истиной, справедливостью, нормами морали. Этот столь типичный для социального субъекта внутренний конфликт часто разрешается наиболее доступным способом: путем обмана других или путем обмана самого себя, а точнее - обоими путями одновременно, ибо нельзя обманывать другого, не обманывая себя (в частности, не оправдывая своего намерения обманывать других). А тем самым обман демонстрирует приоритет низших ценностей над высшими - такими, кик истина, справедливость, принципы морали.
За немногими исключениями (о которых будет сказано особо) обман - безнравственная форма защиты собственных интересов. При этом, однако, создается видимость соблюдения нравственных и других социальных норм (принципов честности, справедливости и т. п.), что как бы удваивает обман, обусловливает двуплановостъ всякого акта обмана. Без создания такой видимости, без тщательного камуфляжа своих действительных устремлений обманывающий не может рассчитывать на успех. Поэтому тот, кто стремится достигнуть своей практической цели ценой обмана, выступает, как правило, под личиной защитника истины, добра и справедливости.
Сколько раз нам читали высокую мораль творцы подлого обмана! Сколько раз под покровом выспренных речей торжествовала ложь, хитроумная, уводящая от истины и ответственности полуправда!
Для оценки правды существует лишь масштаб общечеловеческих ценностей и смыслов, которые имеют, конечно, конкретно-исторический характер. Отсюда вытекает необходимость их интерпретации, допускающей расхождения. Одно дело - абстрактный идеал правды, другое - конкретное установление ее в каждом отдельном случае и к тому же в полном, неурезанном виде. Тут нередко возникают серьезные трудности. Однако они не должны вести к релятивизму и расшатывать веру в возможность установления подлинной правды в ее объективном содержании, не должны подавлять волю к правде - этот важнейший источник жизненной энергии социального существа и, без преувеличения, основу духовности человека.
Всякое принижение ценностного статуса правды неминуемо ведет к ее постепенному превращению в свою противоположность. Ведет к тому, что за правду начинают с легкостью выдавать ее проституированное подобие. Как часто история демонстрирует нам одну и ту же картину: власть имущие лица, организации, социальные группы и государства стремятся низвести правду до прислужницы своих интересов.
