Обман. Философско-психологический анализ - [30]

Вопрос о полуправде в общении с самим собой, близкий по ряду существенных пунктов к проблеме самообмана, требует специального рассмотрения. Но уже здесь надо заметить, что боязнь, нежелание, неумение глубоко и честно заглядывать в самого себя, компенсируемые повышенным вниманием к явлениям внешней действительности, ведут к привычной полуправде в общении с самим собой -полуправде нерефлексируемой в большей части своего объема, и эта неистребимая полуправда жизни в себе и для себя образует источник нерефлексируемой или крайне слабо рефлексируемой полуправды в межличностных и социальных отношениях, а в конечном итоге - человеческой склонности к полуправде и полуобману, выполняющих функции психологической защиты. Все это свидетельствует о необходимой взаимообусловленности внешних и внутренних коммуникаций субъекта. В социальном плане наибольший интерес вызывает, конечно, рассмотрение намеренной полуправды.

3.3. Цели полуправды.

Всегда ли она означает обман?

Намеренная полуправда - средство защиты интересов субъекта, выигрыша в социальных играх, достижения цели. Несомненно, что в большинстве случаев цель полуправды - обман. Однако стремление ввести таким путем в заблуждение другого субъекта имеет различные мотивы, часть которых могут быть оправданы в нравственном отношении или признаны этически нейтральными (случаи добродетельного обмана или умалчивания о каких-то аспектах действительности, вызванные служебными обязанностями, требованиями этикета, обычая и т.п.).

Утаивание части информации, уход от прямого вопроса и искреннего ответа, двусмысленность выражений, намеки вместо ясного утверждения или отрицания - все это, в об-щем-то, типичные моменты реальных коммуникативных процессов, происходящих на всех уровнях организации общества. Но эти моменты гипертрофируются и приобретают особенно изощренные формы в условиях тоталитарного режима, антидемократических форм правления, отнимающих у граждан элементарные свободы. В таких условиях деформируются естественные способы самовыражения, усиливается разрыв между личным и публичным, умножается двуличие и лицемерие. Здесь действуют страх, опасения, конформистская перестраховка, изощренная внутренняя цензура, усиливающая склонность к самооправданию и этическому релятивизму.

Когда намеренная полуправда (ниже будет рассматриваться лишь ее разновидность) имеет своей целью дезинформацию того или иного субъекта, ее различные проявления располагаются в широчайшем диапазоне - от вполне невинного сокрытия некоторых интимных сторон жизни до корыстного, злонамеренного и даже смертоносного обмана.

Мы наблюдаем сейчас особую нетерпимость к привычным для прошлых времен формам дозированной, «взвешенной», обтекаемой речи, к той повседневной и повсеместной околоправде, которая была столь характерна для публичных выступлений в советские времена. Острая эмоциональная реакция на полуправду - это во многом компенсация прошлых унижений, вынужденных умолчаний, насилий над совестью. Вот слова академика Д.С. Лихачева, сказанные в начале периода так называемой перестройки и первых успехов гласности: «Разучились говорить правду - полную правду, а полуправда есть худший вид лжи: в полуправде ложь подделывается под правду, прикрывается щитом частичной правды»⁹²⁹³.

Действительно, есть основания говорить о полуправде как особенно зловредной форме лжи", развращающей моральное сознание, волю к истине и справедливости, как убогом детище полугласности, некоем обволакивающем амебообразном способе изъятия справедливости, как способе утонченного сервилизма, обслуживания амбиций и фрагментарности личности, оправдания неопределенности интенций (вспомним Чехова: чего-то очень хочется - не то осетрины, не то конституции), примирения с низостью, пошлостью, серостью, со скукой и абсурдом бытия. Трудно принимать себя всерьез, когда вдруг встречаешь и узнаешь свою, невольно взращенную, удивительно правдоподобную неправду. Такое творчество тоже имеет свои образцы: «Ложь иной раз так ловко прикидывается истиной, - говорил Ларошфуко, - что не поддаться обману значило бы изменить здравому смыслу»¹.

Особая роль полуправды в достижении разнообразных целей злонамеренного обмана не вызывает сомнения, подтверждается историческим и личным опытом. Тем не менее надо признать, что полуправда способна обладать и совершенно другими коммуникативными функциями.

Всегда ли полуправда означает ложь или полуобман?

На этот вопрос, как отчасти уже отмечалось выше, следует дать отрицательный ответ. Такой ответ касается весьма различных проявлений полуправды, которые должны быть рассмотрены и оценены.

Главное - не допускать упрощенных комфортных решений, не игнорировать и не приглаживать парадоксальности некоторых коммуникативных процессов, обусловленных феноменом полуправды, т.е. стараться, рассуждая о полуправде, не впадать в нее.

Те проявления полуправды, которые нельзя причислить к обману и которые, следовательно, не теряют качества правды, принадлежат к описанной выше первой разновидности полуправды (когда субъект сообщает адресату лишь часть известной ему информации, скрывая остальную). _L_