Обман - [95]

В конвертах, которые я раздала, – новые этические нормы поведения для персонала «Туфлоса». При приеме на работу все вы получали свод похожих правил и более или менее знакомы с тем, что это такое. Но время от времени нам присылают из управления исправленные, модернизированные, так сказать, версии; обычно в них рекомендуется употреблять одни термины вместо других и добавляются некоторые новые пункты. Мне нужно, чтобы каждый из вас поставил свою подпись на бумагах, которые я сейчас всем выдам, – это означает, что с новыми этическими нормами поведения вы ознакомлены.

Все уже засунули носы в конверты и внимательно изучают правила. Все, кроме Ширли. Ширли клала с прибором на этические нормы поведения. Она работает в «Туфлосе» уже примерно пять жизней – то есть ей пришлось сталкиваться с пересмотром этических норм не меньше пяти раз, и она совершенно не собирается менять свою манеру поведения, чтобы удовлетворить какую-то паршивую администрацию.

Гэри шумно перелистывает страницы – проверяет, не нарушает ли он какие-нибудь правила. Дэвид держится свободно и расслабленно и спокойно попивает кофе. К конверту он даже не прикоснулся. Но я не сомневаюсь, что он тщательнейшим образом прочитает все, что там написано, когда будет один в своем кабинете, и обязательно примет это к сведению.

– Обратите внимание, – продолжает Рэйчел, – что вы должны придерживаться этих норм не только на рабочем месте, но также и в общественных местах. Даже в метро или за семейным ужином – везде, где вас могут рассматривать как представителя данного заведения.

– Что? Мне нельзя материться даже в баре в Бушвике? – возмущается Гэри.

– Гэри, не нужно понимать каждое предложение буквально. От тебя требуется следовать основным этическим нормам, соблюдать внешние приличия, потому что, в больнице ты находишься или нет, работаешь ты все равно тут, а нам необходимо поддерживать профессиональный имидж.

– Откуда эти нововведения? С чего бы вдруг? – Я бросаю пакет на стол и откидываюсь назад, как будто мне все это безразлично, но догадываюсь, что это как-то связано со мной, и сжимаюсь от страха.

– Что ж… это вызвано рядом событий, произошедших в «Туфлосе» в последнее время. Из них можно сделать лишь один вывод – в нашей больнице нарушаются не только этические нормы поведения, но и закон. И чтобы это прекратилось, нам всем придется пересмотреть свои взгляды на то, что дозволено, а что нет. И вести себя соответствующе. И это касается абсолютно каждого. – Рэйчел обводит зал указательным пальцем, будто держит нас под дулом пистолета. – Психологов, медперсонала, охраны – всех. Никто не смеет нарушать правила. Даже психиатры получили такие же конверты и так же обязаны подписать бумагу о том, что со всем ознакомились и согласны.

– А что это за события? – спрашивает Джули. Уж она-то точно может быть уверена, что ничего не нарушала.

– Дело в том, что Сэл и другие работники клининговой службы в последнее время стали находить в нашем отделении алкоголь.

В моих ушах раздается пронзительный тоненький звон, а тело будто охватывает пламенем. Я вдруг не знаю, куда мне девать руки и ноги. Они здорово мне мешают. Как мне себя вести, чтобы случайно не привлечь к себе внимания? «Спокойно, спокойно. Никто на тебя не смотрит».

– Алкоголь? – словно просыпается Дэвид.

– Да. Маленькие бутылочки, вроде тех, что можно найти в мини-баре в отеле. Они обнаруживаются повсюду – в корзинах для мусора в мужских туалетах, в комнатах для групповых сеансов, к тому же в самых разных местах валяются осколки этих же самых бутылочек.

«Чертов Ричард!»

– А они разве стеклянные? Я всегда думал, что пластмассовые, – подает голос Гэри.

– Как выясняется, стеклянные. И их очень много. Пациенты не могут выходить за пределы больницы. Балкон для курения – это единственное место, где они могут оказаться на свежем воздухе, если только мы не отправляемся в какую-либо специально организованную поездку под строгим надзором. Учитывая погоду, можно сказать, что в последнее время таких поездок не было. Посетителей всегда обыскивают, но эти бутылочки такие маленькие, что их, вероятно, все же можно спрятать.

– Может быть, кто-то из новых пациентов принес этот запас с собой, когда его клали в больницу? – Абдул, санитар.

«Господи, запас. Не говори запас! Это типичное мое слово».

– Нет, вероятность почти нулевая. – Джерард, другой санитар. – Мы тщательно проверяем все личные вещи пациента при приеме в больницу. Никакого алкоголя, оружия, наркотиков и прочих недозволенных предметов. Если мы что-то находим, то сразу же конфискуем.

– И куда деваются все эти конфискованные вещи? У нас есть специальный сейф, или склад, или что-то в этом роде? Если кто-то пронес в больницу кучу мини-бутылок, то их обязательно должны были обнаружить. – Гэри задает вопрос, и почему-то его голос звучит виновато. И я надеюсь, что у остального персонала тоже складывается такое же впечатление, и молюсь про себя, чтобы никто не посмотрел в мою сторону. Я попираю кулаком подбородок и рассеянно рассматриваю зал, словно тема разговора мне совершенно неинтересна.

– Прежде чем запереть все в особом сейфе в отделении охраны, мы заносим все конфискованные предметы в список. Никто и никогда не пытался пронести большой запас мини-бутылок с алкоголем. – Да, Джерарда точно ни в чем не обвинят.