Облунение - [3]

То наступающая тьма.

Прекрасны лето и зима.

И дождь, нависший над рекою,

Как чудо явственного сна.

С его реальностью благою,

В смертельных заводях ума.

Жизнь, безусловно, хороша:

В ней есть и всё.

И ни шиша.

«Мы сидели на опушке…»

Мы сидели на опушке:

Я — с собой. И некто Пушкин.

— Почитай чего-нибудь, —

Молвил он бывало.

— Нет дружок, не обессудь,

Просто так «чего-нибудь» —

Это очень мало.

Ай, да Пушкин. Сукин сын.

Бакенбарды и трусы.

По такому случаю

Я читал. А он писал.

Торопил и наливал.

Звал меня «Петруччио».

Так сидели мы гурьбой:

Он один.

И я — с собой.

«Я хотел состояться…»

Я хотел состояться. И стал.

А зачем?

Я хотел выделяться. И встал.

А зачем?

Я хотел удивляться. И вновь удивляюсь,

Почему собираюсь и снова пытаюсь

Чем-то стать. Кем-то быть.

Но в итоге — ничем.

Чтоб песком на ветру полететь,

Не стараясь.

Он ведь тоже не знает  — куда и зачем?

Как слова, что нежданно упали,

Слетаясь.

«Приятна пожеланий благодать…»

Приятна пожеланий благодать.

Но все-таки придется признавать,

Заложенную властью и природой,

Галиматью очередного года.

«Смотрю открытыми глазами…»

Смотрю открытыми глазами,

Вдыхая утренний надой,

На благодать под небесами

И ноги в тазике с водой.

А где-то женщины басами

О распрекрасном шелестят.

И сами, вроде как с усами,

Поскольку бриться не хотят.

Повсюду божия роса

И даже ангелы в трусах.

А я вдыхаю благодать

— Еб-на мать…  Еб-на мать…

«Самурай мозги не пудрит…»

Самурай мозги не пудрит,

Как другие фраера.

Меч за пояс, в хвостик кудри

И по гейшам — до утра.

А наутро неспроста

Пудрит разные места.

«Подумаешь, какая-то печаль…»

Подумаешь, какая-то печаль.

Как будто троеточие вначале.

Подумаешь. И не было печали.

А только дождь, стекающий с плеча.

Подумаешь… Какая-то беда.

Но если переспать её с рассветом,

Взглянув в окно, под кофе с сигаретой,

Окажется, что это — ерунда.

Подумаешь… Какой-то там бином.

Разорванные страсти и порывы.

Подумаешь.

Пока родные живы,

Не стоит даже думать об ином.

«Природы бесконечная игра…»

Природы бесконечная игра:

Бревно мечтает превратиться в кошку.

Ее хозяйка — в яркую обложку.

Его хозяин — в жизнь позавчера.

А кошка — в утешение двора,

Чтобы бревном проспаться понемножку

И загудеть до самого утра.

Так и живут, друг с другом.

Понарошку.

«Пот надоело вытирать со лба…»

Пот надоело вытирать со лба.

И злоба за спиною надоела.

Мне дела нет до тех, кому есть дело

Что, забирая, дарит нам судьба.

У них на все раскатана губа.

Но алчнее — терзающие тело.

Их черные усилия на белом.

И гербовых бумажек ворожба.

Раб власти низменней безвластного раба…

«Она считала благородным…»

Она считала благородным,

Когда муж правильный и модный.

Не пьет, не курит, гладко брит

И по-японски говорит.

— А почему не по-английски? —

Спросил я, наливая виски.

— И почему без бороды? —

Добавил содовой воды.

Она ответила, белея:

— Я об их женах сожалею.

Мой муж не будет с бородой

Ходить. Как я, с моей п…

С тех пор я сожалею тоже,

Глядя на глаженные рожи.

Хотя не знаешь никогда

Кого скрывает борода.

«Кому-то перепачканность судьбой…»

Кому-то перепачканность судьбой.

Кому-то лотереечная слава.

У каждого есть право быть собой.

Но право: это влево. Или вправо.

Есть выбора двоякая стезя,

Где жизнь — то эпизод. А то эпоха.

Да будет непротоптанной дорога.

И грязной. Но от хлебного дождя.

Господь, свои пути нисповеди.

Воздай на всех и праведность, и благо.

И в скользкой опрометчивости шага

Пусть будет то, что будет впереди.

Кому-то  перепачканность судьбой.

Кому-то лотереечная слава.

У каждого есть право быть собой.

Но право: это влево. Или вправо.

«Смешно, наверное, но мне так интересно…»

Смешно, наверное, но мне так интересно

Узнать, что Там. Живое или нет.

И почему. И что это такое,

Из ничего. А, если не просвет,

То что тогда. Свободно или тесно

За тишиной уснувшего покоя

В расщелинах забытых тысяч лет.

Или одна дождинка над рекою.

И кто вокруг? И подо мной. И выше?

А кошку кот приходует на крыше.

«Будь ты слугой или царем…»

Будь ты слугой или царем.

Летай иль ползай под ногами.

Плыви один, но с синяками.

Или, бесцветно, косяком.

Живи, чтоб ненависти ком

Копился деньгами в кармане.

И пузырился зеркалами,

Не сожалея ни о ком.

Или люби. А что почем,

Оставь слепым, с поводырями.

Как много выбора кругом.

И ничего — что за кругами.

Жизнь не закончится добром.

И возвратится не за нами.

Живу. Живут. Живи… Живем…

«Всё приходит — всё проходит»

«Всё приходит — всё проходит».

Только зачем вы мне говорите об этом,

Если я видел,

Как плачут люди…

«Когда бы был я тем, кто есть…»

Когда бы был я тем, кто есть.

Весь.

Тогда бы стал я тем, кем был.

Слыл.

Но как всё это совместить

С тем,

Другим. Каким я должен быть —

Всем.

«Когда был Ленин маленький…»

Когда был Ленин маленький,

Он школу пропускал

И, втихаря от маменьки,

Котов домой таскал.

Их души беспросветные

Любил он изучать.

И так, из неприметного,

Дорос до Ильича.

Зато все дети поняли:

Когда в руках коты,

То будет жизнь заполнена.

А надо — и наполнена

Реальностью мечты.

Фазаны

Те же суки на суку.

Только сучья разные.

Ходят, в собственном соку,

Праздно-безобразные.

Я бы пострелял слегка.

Только сыт еще пока.

«Жизнь не диктуют…»

Жизнь не диктуют. Каждый пишет сам.

И буквы черные струятся по глазам.

Как судьбы, чьи отчетливые лица

Словами оседают на ресницах.

Но оттеняют строчек благодать.