Облучение - [4]
Очереди в советской стране, где мы живём, за всем: за мебелью, коврами, холодильниками, импортной одеждой, обувью. С продуктами не легче. И я поведала в ответ, как, встав тоже раненько, пришла к открытию в молочную за солёным маслом, а продавец к несолёному разворачивается…
– Вы что даёте, оно прогорклое, вчера купила – зря деньги потратила, мне того, что привезли сейчас, свежее!
Увлекшись, мы не засекли: девушка-то не как слабослышащая. На личике фарфоровом (маска театра Кабуки) нет эмоций. Но флюиды от неё идут… Парапсихология, – да простит меня мой бывший профессор, поставивший мне, тогда, – студентке, «отлично» по «диамату» [1] …
– Вы читаете «Литературную газету»? – спрашиваю без надежды на утвердительный ответ – не «Мурзилка» [2] , всё-таки…
Выщипанные брови чуть поднялись.
– Статью о «телефонах доверия» читали? – Ответа нет, и я пускаюсь в объяснения, вдохновенно вдалбливая, как в своё время литературные образы из программы средней школы.
– Пока в нашем городе не работает эта полезная служба, мы сами применяем на практике нечто похожее. Для нас это, – лекарство, такое же необходимое, как инсулин для диабетика, чтобы не оказаться в коме…
– В какой… ко-ме? – оторопела девушка, кажется, впервые сказав что-то членораздельное, кроме, конечно, своего имени Лёка в момент знакомства.
– Психологической! – господи, до чего она – далёкое от земных тягот существо! – Мы готовы и вам помочь, если вы расскажете о своих огорчениях (какие у тебя огорчения, не жизнь, а малина, – злобствую про себя).
Вдруг вижу: мелькнуло в этом лице замкнутом (от тупости замкнутом, – решили огульно, за что поплатились в скором будущем) нечто близкое мне, умудрённой опытом (смерти родителей, свои болезни, не говоря о детских детей). Страдальческое выражение мне померещилось на лице этой девицы. Но буквально в следующий миг её глаза заводные округлились весельем:
– Ах, простите!
Далее последовала переключка. Да, зря мы «не брали» её «во внимание»! Отcмеявшись, она продолжила работу. А мы-то опозорены. Почему? Не знаю. Но то, что посрамлены, абсолютно точно. А как же теперь коллектив? – подумали мы с Кукурузовой. Как наш «телефон доверия»? Мы же тут не просто сидим над нудными воинскими циркулярами, выправляя в них массу ошибок по орфографии и пунктуации, мы занимаемся в коллективе своим главным делом – «психологической помощью»! У нас клиентура. И не малая. Мы помогаем людям в трудных ситуациях! И как быть теперь? Где мы будем проводить комплекс процедур для наших дур? В кабинете психологической помощи, то есть, в «спецчасти», теперь находится какой-то не прояснённый объект, может, и космического даже происхождения. В земной жизни она дочка начальственная. Как мы будем проводить беседы «автоответчиков» с «абонентами» на темы: «Муж-пьяница» или «Муж загулял на стороне» в присутствии постороннего лица?
Вот-вот заявится какая-нибудь жена такого мужа и сегодня. Жена такого мужа обычно приходит на работу злая и тихая. Иногда буйствующая и в слезах. Зависит от её характера, возраста и степени пьянства и загула. В «кабинете доверия» (так окрестили постоянные пациентки «спецчасть») обстановка всегда располагала: садись на гостевой стул, – «свет в морду» и «докладай» (из лексикона подполковника Дуськова). В других помещениях нет такой доверительной обстановки. Остальные женщины в «казарме». Название соответствует функции этого помещения в прошлом. Даже главная канцеляристка Дуськова, даже инспектор «особого отдела» Недостреляная за перегородками, но там же. Мы с Кукурузовой отдельно. От нас зависит грамотность в документах (пунктуация, орфография). Но теперь мы тут не одни: Лёка.
Не успели ничего решить насчёт коллектива, ба, на порог с плачем-воем жена лейтенанта Подзаборина. И сразу «докладает», как говорит комбат: в минувшую субботу она с детьми поехала навестить маму и закрыла мужа на ключ в квартире, чтоб не смог он уйти в магазин, купить бутылку и напиться. Но тот всё равно исполнил задуманное. Перелез по балконам к соседу, с которым и накачался. На обратном пути, уже не будучи хорошим эквилибристом, лейтенант Подзаборин одеревенел от страха на перилах. Вызов пожарных и приказ о принудительном переезде этой семьи с пятого на первый этаж офицерского дома.
– Он что говорит: «Я пью не больше других».
Мы с Кукурузовой в этот момент наркологи, даём совет:
– …значит, ему надо меньше других. Другие не ходят по балконным перилам и по карнизам…
В итоге эта офицерская жена приободрённой покидает исповедальню, но её сменяет капитанша Ухарева, шипя гадюкой:
– Вчера пошёл на службу утром – майка была под кителем (точно помню) надета на правую сторону, вечером вернулся, а майка-то уже на левую сторону надета. У соперницы среди дня побывал! Отравить бы стерву да уехать в Мелитополь…
Травить не надо, а уехать с детьми на юг обязательно! Напоминаем: в прошлое лето её муж тотчас последовал за семьёй, отпросясь у начальства.
– Детей он любит, – светлеет лицо офицерской жены.
Батальон, где мы служим, – орган, искусственно вживлённый в тело города. Это – проходной двор. Офицерские семьи (канцеляристок, как правило, набирают из жён), словно бы протаскиваются мимо нас, уволакиваясь за черту нашего специфического участия в их судьбах. Но некоторые иногда задерживаются на годы. Прибывшие из учебных заведений молодые офицеры, бывает, служат старательно. Но особенно старательны служаки, прибывшие из глубокой провинции, часто неказистые с виду (пример – майор Звягинцев, подружка наша).
Произведения Татьяны Чекасиной от самой маленькой новеллы до больших повестей и романов представляют из себя прозу большой глубины. В каждом произведении отражена жизнь, если не эпохи, то огромного пласта жизни нашей страны. Исследования человека, его души, представлены в той всесторонности, какая присуща великой русской литературе. Это серьёзное чтение, способное перевернуть душу читателя, сделать её лучше и чище, а жизнь счастливей и радостней.В книге «Ничья» две небольшие повести, которые автор определяет своим названием этого жанра – история, как бы подчёркивая, что в этом произведении должно обязательно что-то случиться такое, что можно назвать историей.
Произведения Татьяны Чекасиной от самой маленькой новеллы до больших повестей и романов представляют из себя прозу большой глубины. В каждом произведении отражена жизнь, если не эпохи, то огромного пласта жизни нашей страны. Исследования человека, его души, представлены в той всесторонности, какая присуща великой русской литературе. Это серьёзное чтение, способное перевернуть душу читателя, сделать её лучше и чище, а жизнь счастливей и радостней.Вот как говорит о своей книге «Маленький парашютист» сам автор Татьяна Чекасина: «В этой книге я вижу некое собрание парашютистов, которые улетают в небо, слетают с балконов, превращаются в дымок от сгоревшего дома.
Произведения Татьяны Чекасиной от самой маленькой новеллы до больших повестей и романов представляют из себя прозу большой глубины. В каждом произведении отражена жизнь, если не эпохи, то огромного пласта жизни нашей страны. Исследования человека, его души, представлены в той всесторонности, какая присуща великой русской литературе. Это серьёзное чтение, способное перевернуть душу читателя, сделать её лучше и чище, а жизнь счастливей и радостней.В книгу «День рождения» вошли одна история (жанр, равный небольшой повести) и шесть новелл.В этой книге сосредоточились все новеллы автора о детях.
Произведения Татьяны Чекасиной от самой маленькой новеллы до больших повестей и романов представляют из себя прозу большой глубины. В каждом произведении отражена жизнь, если не эпохи, то огромного пласта жизни нашей страны. Исследования человека, его души, представлены в той всесторонности, какая присуща великой русской литературе. Это серьёзное чтение, способное перевернуть душу читателя, сделать её лучше и чище, а жизнь счастливей и радостней.В книге «Обманщица» два произведения, и оба – о писателях.
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Когда твой парень общается со своей бывшей, интеллектуальной красоткой, звездой Инстаграма и тонкой столичной штучкой, – как здесь не ревновать? Вот Юханна и ревнует. Не спит ночами, просматривает фотографии Норы, закатывает Эмилю громкие скандалы. И отравляет, отравляет себя и свои отношения. Да и все вокруг тоже. «Гори, Осло, гори» – автобиографический роман молодой шведской писательницы о любовном треугольнике между тремя людьми и тремя скандинавскими столицами: Юханной из Стокгольма, Эмилем из Копенгагена и Норой из Осло.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Французская романистка Карин Тюиль, выпустившая более десяти успешных книг, стала по-настоящему знаменитой с выходом в 2019 году романа «Дела человеческие», в центре которого громкий судебный процесс об изнасиловании и «серой зоне» согласия. На наших глазах расстается блестящая парижская пара – популярный телеведущий, любимец публики Жан Фарель и его жена Клер, известная журналистка, отстаивающая права женщин. Надлом происходит и в другой семье: лицейский преподаватель Адам Визман теряет голову от любви к Клер, отвечающей ему взаимностью.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.
Апрель девяносто первого. После смерти родителей студент консерватории Тео становится опекуном своего младшего брата и сестры. Спустя десять лет все трое по-прежнему тесно привязаны друг к другу сложными и порой мучительными узами. Когда один из них испытывает творческий кризис, остальные пытаются ему помочь. Невинная детская игра, перенесенная в плоскость взрослых тем, грозит обернуться трагедией, но брат и сестра готовы на всё, чтобы вернуть близкому человеку вдохновение.