Облом. Последняя битва маршала Жукова - [42]

Давайте с этим согласимся.

Получается, что две с половиной сотни вождей, собранных на пленум ЦК в июне 1957 года, расценивали заявления и действия Жукова как провозглашение диктатуры, а сам Жуков не понимал, кем себя провозгласил.

Если дело обстояло именно так, то нам остается только усомниться в умственных способностях маршала Победы.

Ключевой момент

На утреннем заседании июньского (1957 года) пленума Центрального Комитета, состоявшемся 25 июня, Маршал Советского Союза Конев обвинил Молотова в том, что тот «относился к нам, военным, командующим фронтов, по-барски, пренебрежительно, обращаясь к нам с руганью».

Молотов, конечно, не ангел. Но и разоблачитель хорош. Конев Иван Степанович в отношении подчиненных генералов был, как выражались в армии, «дерзок на руку», то есть бил им морды.

Стоило только Коневу бросить реплику о том, что Молотов «обращался к нам с руганью», Жуков тут же добавил: «Угрожал расстрелом не раз».

Кому бы таким поведением возмущаться, да только не Жукову. Вот как поступал сам маршал Победы:

Боевой приказ войскам Ленинградского фронта 17. 9. 41

<...> За оставление без письменного приказа военного совета фронта и армии указанного рубежа все командиры, политработники и бойцы подлежат немедленному расстрелу...

Командующий войсками ЛФ Герой Советского Союза генерал армии Жуков.

Член военного совета ЛФ секретарь ЦК ВКП(б) Жданов.

Начальник штаба ЛФ генерал-лейтенант Хозин. (Военно-исторический журнал. 1988. № 11. с. 95.)

А вот выдержка из шифровки командующего Ленинградским фронтом генерала армии Жукова Военному совету 8-й армии 22 сентября 1941 года:

Такой военный совет вполне заслужил суровой кары, вплоть до расстрела. Я требую: Щербакову, Чухнову, Кокореву выехать в 2 дно, 11 сд, 10 сд и лично вести их в бой. Шевалдину и Кокореву предупредить командиров всех степеней, что за самовольное оставление Петергофа будут расстреляны как трусы и изменники (там же, 1992. № 6. с. 18).

Генерал-майор Щербаков В. И. — командующий 8-й армией.

Дивизионный комиссар Чухнов И. Ф. — член Военного совета 8-й армии.

Генерал-лейтенант Шевалдин т. И. — заместитель командующего 8-й армией.

Генерал-майор Кокорев П. И. — начальник штаба 8-й армии.

2 дно — это 2-я Ленинградская дивизия народного ополчения, то есть 10 тысяч необученных, негодных к военной службе людей, одетых в собственную гражданскую одежду, вооруженных чем попало, включая трофейные японские сабли времен Русско-японской войны и музейные винтовки. В Москве было сформировано 16 таких дивизий, в Ленинграде — 10 дивизий, не считая отдельных полков и батальонов. Жуков приказал командующему 8-й армией бежать впереди одной из таких дивизии и кричать «ура», увлекая за собой бойцов на немецкие минные поля и под плотный пулеметный огонь. Не будет успеха — расстреляет Жуков. Вот весь секрет его полководческого мастерства.

23 сентября 1941 года Жуков отправил командующим армиями Ленинградского и Балтийского фронтов шифрограмму № 4976:

Разъяснить всему личному составу, что все семьи сдавшихся врагу будут расстреляны и по возвращении из плена они тоже будут расстреляны (Журнал «Начало». № 3. 1991).

Ни один из гитлеровских фельдмаршалов и генералов, на даже сам Гитлер никогда подобных приказов не отдавали.

Вот выдержка из шифровки Жукова командующему 49-й армией генерал-лейтенанту И. Г. Захаркину от 12 октября 1941 года:

...Переходом в контрнаступление восстановить положение. В противном случае за самовольный отход из гор. Калуга не только командование частей, но и вы будете расстреляны... (Мерцалов А. Н., Мерцалова Л. А. Иной Жуков. М.: 1996. с. 66.)

8 ноября 1941 года командующий 43-й армией Западного фронта генерал-майор К. Д. Голубев обратился к Верховному главнокомандующему Сталину: работать под командованием Жукова невозможно.

На второй день по приезде меня обещали расстрелять, на третий день отдать под суд, на четвертый день грозили расстрелять перед строем армии (Известия ЦК КПСС. 1991. № 3. с. 220-221).

Это только некоторые документы и только за неполные два месяца, но так Жуков поступал на протяжении всей войны. А теперь нас пытаются убедить в том, что после войны Жуков просто изнывал от переполнявшего его желания восстановить историческую правду:

Одним из главных вопросов жизни партии он считал преодоление наследства культа личности Сталина. И в годы хрущёвской опалы маршал оставался верен курсу XX съезда на десталинизацию, хотел рассказать народу правду о «вожде всех времен», правду о событиях Великой Отечественной войны, как он их видел (Родина. № 10 (октябрь). 2000).

ГЛАВА 9

1

— Мне нужно увидеть товарища Хрущёва. Никиту Сергеевича.

— Кто вы?

— Майор Буланов.

— По какому вопросу?

— По важному.

— Я помощник товарища Хрущёва. Мне вы можете сообщить о своем вопросе.

— Не могу.

— Намекните.

— Не намекну.

— Хорошо. Я запишу вас на прием. В октябре.

— Но сейчас июль!

— Сейчас товарищ Хрущёв занят. Потом он уезжает на отдых. А сентябрь предельно загружен.

— Мне срочно.

— Срочно не выйдет. Только в октябре, товарищ майор.

История человечества — цепочка случайностей. Мы это еще в детстве постигали: не было гвоздя — отвалилась подкова, без подковы захромала лошадь, командир на хромой лошади стал легкой мишенью, убили командира — побежала армия. Враг вступает в город, пленных не щадя, оттого что в кузнице не было гвоздя.