Облом. Детективы, триллеры, рассказы разных лет - [14]

Отец оттолкнул его, пробился сквозь толпу, в центре которой бились над накрытыми белыми простынями женщины. Третье тело, уже упакованное в черный пластиковый мешок, загружали в машину. Леонид Григорьевич рванул мешок. В нем была его Любанька…

* * *

Следствие велось ни шатко, ни валко. Показания брали лишь у Безрукова. Матери Надюши и Ирочки находились на лечении в психоневрологическом диспансере. Отцы убитых уже несколько лет имели новые семьи и ничего вразумительного ни об образе жизни дочерей, ни об их знакомых сказать не могли. Девочки давно их не интересовали. Могла бы помочь следствию жена Леонида Григорьевича. Но два года назад майор Безрукова вернулась из командировки на Северный Кавказ в цинковом гробу. Тогда подполковник воздушно-десантных войск Безруков покинул армию.

Что мог рассказать Леонид Григорьевич? Как ушла в себя Люба после гибели матери. Как начала потом «оттаивать». Как разом забросила все детские забавы и стала еще упорней учиться. Как приносила из школы грамоты и благодарности. Как выбирался он с дочкой в театры и музеи. Как ездили они в погожие дни на видавшем виды «Жигуленке» порыбачить на водохранилище. Как ласково звала его дочка, а следом и весь двор Батяней.

Молодой нагловатый следователь все крутил вокруг секса, интимной жизни подруг и не верил, что девушки не имели парней, не трахались с ними по подъездам. А потом как-то вдруг дело пропало. Исчезли из сейфа следователя тома с протоколами осмотра места страшной находки и свидетельскими показаниями, акты судебно-медицинской экспертизы, вещественные доказательства — нательные крестики и то немногое, что было оставлено на девушках убийцами.

Батяня знал случаи, когда пропадали следственные материалы. Таким образом, кое-кто из работников правоохранительных органов вымогал с потерпевших или их близких деньги. «Заплатишь — и дело отыщется, и преступников найдем. Не заплатишь — будет дело висеть несколько лет, пока его не закроют за не доказанностью преступления либо за истечением сроков давности», — прямо говорили в таких случаях.

— Найди! — сказал Леонид Григорьевич следователю. — Любые деньги заплачу. Восстанови справедливость — накажи убийц!

На секунду алчно блеснули глаза следователя, пробежала по тонким губам улыбочка. В это время зазвонил телефон. Узнав голос на другом конце провода, следователь изменился в лице, побледнел, угодливо изогнулся. Повесив через несколько минут трубку, он обернулся к Батяне:

— Вот что, мужик! В мои дела не лезь! Забирай дочь из морга, хорони. Понадобишься мне — вызову, а без повестки сюда не ходи. Увижу, что ошиваешься здесь без приглашения — арестую за вмешательство в ведение следствия. Давай отсюда!

* * *

Девушек хоронили в закрытых гробах. Немногочисленная родня и соседи провожали их в последний путь. Одноклассники получили аттестаты об окончании школы и теперь готовились к вступительным экзаменам. Приехали давние друзья Батяни: депутат городской думы Андрей Кудрин и городской прокурор, которого уже много лет подряд и друзья, и враги звали Степанычем. Они-то и помогли пробить место на элитном кладбище. Сначала для майора Безруковой, а теперь для Любаньки. Хоть и имели друзья «вес в обществе», да большой бой пришлось им выдержать с местным начальством различных рангов, чтобы похоронить девушек в этом месте. «Здесь хоронят только людей, имеющих заслуги перед городом», — таков был аргумент власть державших. А «особо заслуженные» занимали на кладбище почетные места. Под роскошными памятниками из мрамора и лабрадора лежали преступные авторитеты, под более скромными обелисками — командира «среднего звена» — «бригадиры», под дубовыми крестами — рядовые члены банд — «быки». Всех их Степаныч знал лично. Кого-то неоднократно «сажал», кого-то не смог привлечь за недостаточностью улик, кого-то выпустили под залог по решению судей.

— Все бы они еще могли жить, — шепнул он Андрею. — Вот Женька Люфанов, по кличке Люфа. Его шестого августа прошлого года из зала суда освободили. В тот же день был убит собственными телохранителями. Витя Верткий числился президентом научно-технической корпорации, а слово ключ писал через «у», «ща», да еще с мягким знаком на конце. Он в свое время хотел прибрать к рукам фирму звукозаписи — расстреляли на пороге собственной виллы. Тогда конкурент киллеров-гастролеров из другого города нанял. Не прошло и полгода, его самого эти же киллеры и «загрохали». А заказчик — вон лежит: кандидат технических наук, совладелец этой фирмы.

После похорон к Леониду Григорьевичу подошла девушка — ровесница Любаньки. Батяня узнал в ней Лену Ясеневу, давнюю подружку дочки. Лена, как и Любанька, лишилась матери пару лет назад. Та умерла от рака. Девушки вместе посещали конноспортивную школу. Потом Лена бросила учиться, поскольку ее отец был безработным, и нанялась на конную ферму к новому русскому. Она занималась выездкой лошадей и ухаживала за ними. Девушка рассказала, что несколько дней назад обнаружила в лесопарке, где выезжала лошадей, груду окровавленной мужской и женской одежды.

— По-моему там и любины вещи были, — сказала девушка. — Я в милицию пошла, но меня оттуда прогнали. Говорят, нам преступников ловить надо, а не в мусоре копаться.