Обличитель - [80]

— Два портрета изображают основателей нашей фирмы — Билла Дольфуса Россериза и Ричарда Кеннета Митчелла, тут невозможно ошибиться: каждый из нас часто видел их портреты в кабинете Сен-Раме; я абсолютно уверен, что это они, а над их головами изображены красные черепа. Внизу написана дата их рождения, но нет даты смерти, вместо нее стоит вопросительный знак; среди остальных чисел я тоже многие узнал: там цифра cash-flow прошлого года, цифра официально объявленной прибыли, а рядом цифра, известная очень немногим, — необъявленная прибыль; и еще одна цифра — стоимость экспорта за последние шесть месяцев; кроме Сен-Раме, Рустэва, финансового директора и меня, я уверен, она не известна никому, включая и вас.

Селис, видимо потрясенный своим открытием, проговорил все это очень быстро, срывающимся голосом. Мы были потрясены не меньше, чем он сам. После минутного молчания Аберо сказал: «Мы непременно должны по одному вернуться назад и проверить заключения номера десять. Я иду первым». Итак, номер 5 ушел и через десять минут вернулся с задумчивым видом, весь в грязи с головы до ног.

— Что с вами случилось? — спросил Ле Рантек.

— Я растянулся во весь рост в проходе, но это пустяки, я разобрал только одну цифру — год рождения Билла Дольфуса Россериза, но зато сразу узнал портреты, разглядел вопросительные знаки и, разумеется, красные черепа. Селис прав: это доказывает, что зло исходит отсюда, из этих подземелий и катакомб, и что провокатор еще безумнее и опаснее, чем мы думали. Если хотите, идите туда и убедитесь сами.

Я почувствовал, что компания, к которой были обращены эти слова, уже охладела. Никому не хотелось лезть первому в этот узкий проход. Четыре минуты туда, две минуты на изучение иероглифов, четыре минуты обратно — это значило провести примерно десять минут одному в черной, липкой трубе, под двойными знаками смерти и убийственной черной магии. Ведущие сотрудники «Россериз и Митчелл-Франс» чувствовали бы себя куда лучше на организованном прессой в честь министра сельского хозяйства завтраке, где обсуждались бы новые закупочные цены на цыплят, индеек и копченое сало. И зачем только понесло их в эту грязь, на два десятка метров под землю, в катакомбы под зданием из стекла и стали! Никто не смел в этом признаться, однако я был уверен, что в глубине души каждый думал только о том, как бы сбежать, вернуться на поверхность к привычному и успокоительному теплу зала электронно-вычислительных машин или в уютную обстановку своего директорского кабинета. Аберо это почувствовал и, подобно офицеру, который должен бросить в атаку свой отряд, произнес коротенькую ободряющую речь.

— Господа, — сказал он, слегка повысив голос, — я знаю, о чем думают некоторые из вас: они спрашивают себя, что они делают в этих скользких подземных галереях, тогда как их ждут неотложные дела, и особенно сейчас, в столь трудное время. Как знать, может, в эту минуту шейхи и главы южноамериканских правительств собираются снова повысить цены на нефть, на медь или бокситы? Как знать, может, в эту минуту голландцы решают объявить о «плавающем» курсе флорина? Как знать, наконец, не решают ли президент Соединенных Штатов и его генеральный советник в эту самую минуту, когда я говорю с вами, отправить войска в Ливию, в Венесуэлу или, еще того хуже, вызвать падение франка? Я понимаю вас, я чувствую все это, дорогие коллеги, но, поверьте, настанет день, когда люди будут нам благодарны за то, что мы взяли на себя часть общего бремени, приняли участие в защите истинных жизненных ценностей нашего общества, и, хотя мы действуем сейчас скрытно и без показных эффектов, настанет день, когда наши заслуги будут высоко оценены преемниками Билла Дольфуса Россериза и Ричарда Кеннета Митчелла. Что мы делаем здесь сегодня ночью? Мы выслеживаем того, кто желает гибели нашей фирмы и всего, что она представляет. Итак, вы знаете, что прежде, чем защищать доллар, мы должны защищать нашу фирму «Россериз и Митчелл-Интернэшнл». К чему был бы устойчивый доллар, единое западное сообщество под протекцией Соединенных Штатов Америки, если бы в мире не существовало компании «Россериз и Митчелл»? Когда через несколько дней мы решим взятую на себя задачу и представим это решение президенту Макгэнтеру в Де-Мойне, куда мы вскоре отправимся, чтобы пройти образцовую стажировку за счет нашего предприятия, нас будут приветствовать, прославлять и приобщат к власти. Дорогие коллеги, мы должны считать, что этой ночью взяли на себя важную миссию; мы — ударный отряд, и это тем почетней, что никто ни в наших семьях, ни в школах не готовил нас к выполнению подобной задачи. Пусть никого не удивляет, что мы оказались здесь, окруженные символами смерти и магическими знаками, в полном мраке, облаченные в плащи, в сапоги, при свете этих жалких фонарей! И если кто-то начертал на стене подземного хода портреты наших основателей и данные cash-flow последнего года, значит, усилия наши не напрасны, ведь автор этих гнусных надписей ненавидит, презирает и преследует нас, он угрожает нам. И мы найдем его, где бы он ни был, даже если он среди нас.