Обличитель - [102]
— Смотрите туда, видите, он карабкается на холм, это он, скорее ловите его!
Мы увидели тень, быстро взбиравшуюся вверх, и направили на нее свет фонариков. Аберо, Ронсон и оба детектива бросились вперед, остальные последовали за ними.
Беглец удалялся, и мы на минуту потеряли его из виду.
— Не поднимайтесь, не поднимайтесь, — крикнул нам Кинг Востер, — оставайтесь внизу и обходите холм. Мы его окружим.
— Надо помешать ему спуститься в колодец, — предупредил Аберо. — Это единственный выход, ведущий в склеп.
Мы прекратили подъем и двинулись вокруг холма.
— Вот он! — закричал Востер. — Он не успел обвязаться веревкой, чтобы спуститься в колодец, и вынужден повернуть назад, внимание: он идет к нам!
— Я держу его! — закричал Террен. — Я его держу!
— Пусти, идиот, это я! — крикнул Мастерфайс.
— Значит, это вы бежали?
— Я? Ну да, я бежал вон за тем человеком!
— Террен, ты спятил! — закричал Бриньон. — Вот он, беги скорей сюда!
Мы налетали друг на друга, пытаясь поймать беглеца, который хоть и был совсем недалеко, но ловко использовал неровности холма, чтобы скрыться. Свет фонарей был слишком тусклым. Задыхаясь, мы прислушивались к малейшему шуму. Я подумал, что, если у беглеца хватит хитрости и смелости смешаться с нашей группой, его невозможно будет изловить — так сильна была наша подозрительность и так трудно было что-либо разглядеть.
Стоя на вершине холма, Ронсон спросил:
— Вы обнаружили его?
— Да, — ответил Макгэнтер, — он скрылся в темноте в нескольких метрах от нас.
— Нам не надо ловить его, чтобы опознать, — сказал Ронсон, — оставайтесь все на местах; Ральф, устройте перекличку. Я стою здесь вместе с Востером, Аберо и французским сыщиком, пусть те, кто стоит рядом с вами, откликнутся и таким образом снимут с себя подозрение, а тот, кого не окажется на месте, и есть нужный нам человек.
— Прекрасная идея, Берни, я начинаю. Террен!
— Здесь!
— Иритьери!
— Здесь!
— Селис!
— Здесь!
— Бриньон!
— Здесь!
— Шавеньяк!
— Здесь!
— Вассон!
— Здесь!
— Самюэрю!
— Здесь!
— Фурнье!
— Он умер! — крикнул Ронсон с вершины холма.
— Господин директор по проблемам человеческих взаимоотношений!
— Здесь, — сказал я.
— А, значит, и вы здесь, — пробормотал Макгэнтер, — ловко вы меня провели, мы еще поговорим с вами, когда выберемся из этой проклятой трясины.
— Рустэв!
— Здесь!
— Сен-Раме!
Последовало молчание.
— Сен-Раме, — повторил Макгэнтер. — Анри, где вы?
— Тут, — ответил голос, который я узнал с трудом, — я тут, Макгэнтер.
И генеральный директор показался из-за выступа, за которым скрывался.
— Помилуйте, Анри! — вскричал Макгэнтер, остолбенев от удивления. — Что вы там делали?
— Дорогой президент, представьте себе, я размышлял, — ответил Сен-Раме насмешливо, — я думал, что мне делать? Стрелять в них или положить конец этой гнусной комедии? Я выбрал второе.
И Сен-Раме бросил на землю пистолет. Ронсон, Аберо и два детектива спустились с холма и присоединились к нам. Мы замерли, ошеломленные, выстроившись в линейку, словно дети, перед Анри Сен-Раме, генеральным директором «Россериз и Митчелл-Франс», уроженцем Пулиньи, что в департаменте Эндр, окончившим Парижский институт политических наук, выпускником Школы администраторов в Гарварде, магистром науки и техники Массачусетского института, кавалером ордена «За заслуги».
Первым опомнился Макгэнтер.
— Анри, — сказал он, — дело скверное, видимо, наш ночной поход, долгое и мучительное ползание, неожиданная смерть одного из ваших сотрудников повредили ваш рассудок. Вы не тот, кого мы ищем. В противном случае, Анри, я жду, чтобы вы убедили меня в обратном и, главное, чтобы вы мне все объяснили. Мы не выйдем отсюда, пока вы не объясните мне ваше поведение от начала до конца, пока я во всем этом не разберусь.
— Дорогой Макгэнтер, — возразил Сен-Раме, и мне показалось, будто светлый луч рассеял зловонный мрак, — в таком случае, боюсь, мы надолго задержимся здесь, а это становится опасным, так как здание «Россериз и Митчелл-Франс» вот-вот обвалится. Быть может, оно не рухнет целиком, однако можно ожидать целой серии мелких обвалов, и мы рискуем закончить свои мрачные дни в этом подземелье, точно крысы, попавшие в ловушку. Я не отказываюсь объяснить вам что бы то ни было, только ни вы, ни кто-либо другой никогда меня не поймете — за исключением, возможно, одного человека, и я глубоко огорчен, что вижу его здесь; я сделал все, что мог, чтобы помешать ему спуститься сюда этой ночью, в частности я намекал на него Макгэнтеру в своих отчетах, говоря о виновном; я подумал, что, зная, какое на нем лежит подозрение, он не пойдет сегодня с нами, но он решил иначе; увы, я не решился и далее отговаривать его, боясь навлечь на себя подозрение. Ронсон и Аберо уже приближались к цели, я спешил закончить свое дело — позже, если вы пожелаете, я вам скажу, какое именно. Единственный человек, который, быть может, поймет мои доводы и объяснения, — это директор по проблемам человеческих взаимоотношений, человек мужественный, честный и мягкосердечный; он изменил себе, оказавшись в наших рядах.
— Ну знаете, Сен-Раме! Над кем вы издеваетесь? — взревел Макгэнтер. — Востер, держите его!
