Облава на волков - [172]

Анё чувствовал себя очень одиноким и подавленным. Пока Димчо гулял с сельскими парнями, он проводил праздники и вечера у себя в комнате, перечитывая старые книги и учебники и возвращаясь мысленно к недолгой своей студенческой жизни. Он знал, что порога вуза ему никогда больше не переступить, и впадал от этого в глубокое отчаяние, делавшее его нелюдимым и язвительным. Он не находил общего языка даже с братом и, хотя был всего тремя годами старше, смотрел на него как на мальчишку, у которого еще молоко на губах не обсохло. Димчо это чувствовал и, со своей стороны, считал, что брат, поистершись в институте, вообразил себя интеллигентом и теперь дуется на весь мир. Когда они оказывались вместе, за обедом или за ужином, оба находили повод для обмена колкостями, а у отца сжималось сердце. «До чего дело дошло, — думал он, — мои сыновья, еще вчера жившие в любви и согласии, теперь цапаются, не стыдясь ни родителей, ни хлеба на столе!» Он предчувствовал, что между ними рано или поздно вспыхнет ссора, нелепая и постыдная, и причиной ее будет не что-либо иное, а их отчаяние и неспособность найти выход из теперешнего положения семьи, перевернувшего их жизнь и отрезавшего им все пути в будущее. Киро не видел, что́ мог бы он им предложить, и под конец сам посоветовал Анё поискать работу в городе.

Анё давно уже пытался связаться со своими друзьями по армии или с однокурсниками, чьи адреса у него случайно сохранились. Он просил их помочь ему найти какую-нибудь работу. Из восьми человек, которым он написал, ответили только двое. Один — ветеринарный фельдшер из Шумена — звал его к себе и писал, что «раз он холостой, так или иначе и квартира и работа найдется». Другой жил в Стара-Загоре и работал шофером на самосвале. В армии они вместе учились на шоферских курсах и получили права. Этот приятель написал ему, что шоферы у них нужны и что он может тут же выезжать. Анё решил податься к нему и в начале апреля уехал в Стара-Загору. Через неделю он написал домашним, что поступил на работу и на первое время устроился в общежитии.

Все надежды Джелебовых сосредоточились на младшем сыне, но через год и он их оставил, да не просто так, а со скандалом. Крутясь в девичьем обществе, Димчо познакомился с учительницей Янкой Грашевой и влюбился в нее. Она была из нашего же села, кончила в городе гимназию и стала работать учительницей младших классов. Встречи их скоро перестали быть тайной, и Димчо, чтобы не компрометировать девушку, пошел однажды вечером к ее отцу просить Янкиной руки. Старый Грашев с первых же слов отказал ему и заявил, что у него нет дочерей на выданье. Янка посоветовала Димчо больше к нему не ходить и не посылать родителей, потому что ее отец поклялся не допустить их брака. Молодые люди продолжали встречаться тайком и искать выход из создавшегося положения. Димчо решил ехать куда-нибудь в город и, найдя работу и квартиру, вызвать Янку к себе, но Янка не хотела с ним расставаться. Прошло несколько месяцев, а они все еще не могли ничего придумать. Тогда-то Димчо в полной мере и почувствовал, в какой изоляции оказалась его семья. Он и раньше кое-что замечал по недомолвкам людей и, главное, по отношению к нему хозяйственных руководителей. Он вырабатывал больше всех трудодней в бригаде, а в конце каждой кампании передовиками объявляли других, однако эта несправедливость ничуть его не обижала. Он был счастлив, что может работать, а после работы встречаться с Янкой в клубе. «Через несколько лет все забудется, — говорил он Янке, — мой брат совершил неразумный поступок, но почему же я должен искупать его ценой своего счастья и своего будущего?» Янка от него ничего не скрывала и слово в слово передавала ему все, что говорилось у нее в доме. Ее отец, брат и все родственники не хотели сближаться с Джелебовыми, потому что все они, мол, реакционеры, враги и шпионы, у сыновей их нет будущего, а если кто с ними породнится, тот, значит, и сам такой же.

В конце учебного года Янка поехала в город на учительскую конференцию. Брат отвез ее на повозке в город, они договорились, что на следующий день он за ней заедет, и он вернулся в село. Янка же села на шуменский поезд и к полудню сошла в селе Невша. В этом селе жили ее дальние родственники, тетя Русийка — двоюродная сестра матери, и ее муж по имени Паско. Когда Янка была маленькой, у нее на ногах появились какие-то болячки, и мать возила ее в это село к одной знаменитой знахарке. Они остановились тогда у тети Русийки, пошли к знахарке, та смазала болячки, дала им мазь с собой, и они могли бы ехать, но тетя Русийка с мужем не отпускали их целую неделю. Детей у них не было, и они не могли нарадоваться Янке, носили ее на руках, ласкали, баловали и на прощанье надарили кучу подарков. Сейчас Янка вспомнила об этих людях и решила их навестить. Она сказала, что была в Шумене по делу и по дороге заехала к ним. Старики были приятно удивлены и по-прежнему не могли ей нарадоваться. К вечеру Янка собралась ехать, но они встали в дверях и не отпустили ее. Разговор затянулся за полночь, старики расспрашивали ее о домашних, о работе в школе и, конечно же, поинтересовались, скоро ли она пригласит их на свадьбу. Янка попросила их сохранить в тайне то, что она им доверит, они перекрестились, и Янка рассказала им о своей любви с Димчо. Рассказывая, она заплакала, заплакали и старики и под конец решили ее судьбу: «Забирай своего парня и приезжайте к нам! Здесь поженитесь и будете жить, сколько захотите. Вот вам дом, вот вам все что нужно!»