Облава - [13]

Шрифт
Интервал

— Вот и в прошлом году были облавы, — шептал он, словно читал вслух, и ему самому было неясно, читает ли он это в книге или вспоминает. — Начали в первых числах Нового года, сразу после разгрома коммунистов под Плевле, в феврале перекинулись к Колашину и покатились по Таре. Как раз тогда захватили раненых коммунистов в больнице. Старый календарь вообще не годится, просчитался Тихо Браге. По его расчетам январь выходил самым черным месяцем в году, с наибольшим числом несчастных дней, но, видно, тут вкралась ошибка — февраль оказался в два раза злополучней. Да это и понятно: ярится старая Нечисть, раненная Новым годом, бесят ее пожелания и надежды людей, вдруг, думает, наступят лучшие времена, и, собрав все силы вод, ветров и тьмы, уничтожает все доброе. В горах завалит снегом, в долинах посеет болезни и ненависть — и в самый короткий месяц года принесет больше опустошений, чем в два-три самых длинных…

И раньше он не любил февраль с его лихорадочными бессонными ночами и представлял его себе злым карликом, размахивающим, как бичом, остовом огромной рыбины. Недомерки, по мнению Пашко, обозленные и обиженные на судьбу, отметившую их малым ростом, всегда стараются как-нибудь отомстить своим более счастливым ровесникам. Обычно эти настырные и ловкие пройдохи мутят воду и ловят в ней рыбку, заводят свары между детьми и войны между взрослыми. С виду они храбрые, и не удивительно — терять им почти нечего, а выиграть иногда можно, хотя бы ратную славу, или деньги, или женщину — то есть то, что обычно им недоступно. «Таких людей, — подумал Пашко, — по возможности надо сторониться. И когда Солнце проходит созвездие Рыб, залезай в мышью нору и остерегайся всего. Зима в те дни будто раненый зверь, погода то и дело меняется, да и люди готовы на стену лезть от постоянного сидения дома, однообразной еды, вяленого мяса и спертого воздуха. Появляются бешеные собаки, вспыхивают эпидемии, пьется пуще прежнего водка, соседи становятся кровными врагами из-за бабьих сплетен… Без нужды до марта не следует выходить из дому, а у этой женщины, видать, большая беда — вот она и сейчас о ней думает».

И в самом деле Неда думала о своей беде, о днях, когда она с легким узелком пришла в проклятый дом на Лазе. Вначале, как обычно бывает, все было хорошо. Ива встретила ее как нельзя ласковей, радуясь, что обрела подругу в лесной глуши. Ладов дядя — Лука Остоин — часто к ним заходил, подбадривал, старался развеселить, а маленький Тайо, Джанин внук, целыми днями веселился и разгонял их тревогу. Потом мало-помалу начало становиться все трудней и трудней. Четнические власти вызывали Неду по делу об убийстве ее свекра; Недины родители и даже сестра, чтобы облегчить себе жизнь, от нее отреклись; родичи Плечовичи, опасаясь мести, порвали с ней всякую связь. Неде казалось, будто все от нее отступились, одни только страшные сны и предчувствия преследовали ее без конца.

Она все могла перетерпеть, кроме одного — Ладо не подавал о себе вестей. Ни разу не пришел, слова ни с кем не передал, словно и он от нее отрекся и сбежал подальше, чтоб она его не нашла. Возникшее подозрение постепенно упрочилось и превратилось в уверенность. Последний раз, когда она видела Ладо, он держался холодно и молчал, словно раскаивался, что с ней связался. Мало того, хотел даже сказать, что раскаивается, но постеснялся друзей, а по лицу его она даже в темноте заметила и по голосу поняла, что он пресытился ею и совсем не рад, что она его разыскала. Вспоминая все по порядку, Неда пришла к заключению, что это началось не в ту дождливую ночь, а задолго до того, тогда, когда Ладо перестал приходить на горное пастбище Яблан; собственно, с тех самых пор, как убил ее свекра в пещере, он не появлялся.

Сначала Неда думала: «Все они на один лад, пресытится женщиной и был таков, и еще уверен, что так поступают настоящие мужчины». Потом она услыхала, как четники, проходя мимо дома Вуколича, распевали:

Тебе, наверно, кто-то измышляет
И обо мне плохое говорит,
Тебе, наверно, кто-то изменяет,
Из сердца вырвать норовит…

И удивилась, как она до сих пор не сообразила, что ее очернили перед Ладо, может, это сделал даже сам свекор. Сказал, что жил с нею, или еще что наговорил, кто знает, — он мертв, его не опровергнешь. Гадкий был старик, любил напакостить, даже когда не имел от того никакой корысти — и умереть не смог, не посеяв яда сомнения. Давно уж его нет в живых, а то, что посеял, растет, ширится и душит ее своими ядовитыми испарениями.

Особенно душит по ночам. Невмоготу стало спать одной в маленькой светелке, и Неда перешла в общую комнату, но и это не помогло. Лежит рядом с Ивой и ребенком, а ей сдается, будто она одна, совершенно одна, и кругом невидимое войско лжи. Войско нападает, а она — не в силах оборониться, — втягивает голову в шею, шею в плечи и становится все меньше и меньше. Да и как защититься от подобных ночей, думала она, когда плохо со всех сторон, когда все против нее, когда никто не хочет и посмотреть на нее и слова за нее замолвить?.. Кому пожаловаться? Что сказать? Если сегодня за здорово живешь могут обвинить и осудить, то завтра все грехи, о которых и помянуть стыдно, взвалят. Может, дойдет и до этого или уже дошло — мне ведь ничего не говорят. Шепчутся за спиной, сплетни ширятся, бурлят, точно горная река. Разве в таком грохоте услышат мой голос? На смех поднимут, если начну оправдываться, скажут, что этим я только подтверждаю свою вину. Старый Лука уже догадался и меня винит за то, что Ладо не приходит, и все косится в последние дни, и Качаранда глядит хмуро и ворчит на меня, и Тробрк недоволен, — словом, все, кого я вижу. Может, Ива тоже что-то услышала; а нет, так скоро услышит или сама догадается. Куда податься, если и она догадается и тоже начнет хмуриться? И в Медже не будет мне места — тогда хоть в омут.


Еще от автора Михайло Лалич
Избранное

Михаило Лалич — один из крупнейших писателей современной Югославии, лауреат многих литературных премий, хорошо известен советским читателям. На русский язык переведены его романы «Свадьба», «Лелейская гора», «Облава».Лалич посвятил свое творчество теме войны и борьбы против фашизма, прославляя героизм и мужество черногорского народа.В книгу включены роман «Разрыв» (1955) и рассказы разных лет.


Рекомендуем почитать
Белая земля. Повесть

Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.).  В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.


В плену у белополяков

Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.


Признание в ненависти и любви

Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.


Героические рассказы

Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.


Тамбов. Хроника плена. Воспоминания

До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.


С отцами вместе

Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.


Христа распинают вновь

Образ Христа интересовал Никоса Казандзакиса всю жизнь. Одна из ранних трагедий «Христос» была издана в 1928 году. В основу трагедии легла библейская легенда, но центральную фигуру — Христа — автор рисует бунтарем и борцом за счастье людей.Дальнейшее развитие этот образ получает в романе «Христа распинают вновь», написанном в 1948 году. Местом действия своего романа Казандзакис избрал глухую отсталую деревушку в Анатолии, в которой сохранились патриархальные отношения. По местным обычаям, каждые семь лет в селе разыгрывается мистерия страстей Господних — распятие и воскрешение Христа.


Спор об унтере Грише

Историю русского военнопленного Григория Папроткина, казненного немецким командованием, составляющую сюжет «Спора об унтере Грише», писатель еще до создания этого романа положил в основу своей неопубликованной пьесы, над которой работал в 1917–1921 годах.Роман о Грише — роман антивоенный, и среди немецких художественных произведений, посвященных первой мировой войне, он занял почетное место. Передовая критика проявила большой интерес к этому произведению, которое сразу же принесло Арнольду Цвейгу широкую известность у него на родине и в других странах.«Спор об унтере Грише» выделяется принципиальностью и глубиной своей тематики, обширностью замысла, искусством психологического анализа, свежестью чувства, пластичностью изображения людей и природы, крепким и острым сюжетом, свободным, однако, от авантюрных и детективных прикрас, на которые могло бы соблазнить полное приключений бегство унтера Гриши из лагеря и судебные интриги, сплетающиеся вокруг дела о беглом военнопленном…


Равнодушные

«Равнодушные» — первый роман крупнейшего итальянского прозаика Альберто Моравиа. В этой книге ярко проявились особенности Моравиа-романиста: тонкий психологизм, безжалостная критика буржуазного общества. Герои книги — представители римского «высшего общества» эпохи становления фашизма, тяжело переживающие свое одиночество и пустоту существования.Италия, двадцатые годы XX в.Три дня из жизни пятерых людей: немолодой дамы, Мариаграции, хозяйки приходящей в упадок виллы, ее детей, Микеле и Карлы, Лео, давнего любовника Мариаграции, Лизы, ее приятельницы.


Господин Фицек

В романе известного венгерского писателя Антала Гидаша дана широкая картина жизни Венгрии в начале XX века. В центре внимания писателя — судьба неимущих рабочих, батраков, крестьян. Роман впервые опубликован на русском языке в 1936 году.